Эльвира отыскала лежащий на подоконнике учебник и с наслаждением занялась... физикой.
Время пролетело незаметно. Когда девушка поднялась из-за стола, был полдень. Солнце золотистым клубком катилось по небу. Сверкающие лучи тянулись длинными нитями за дневным светилом.
Эльвира подумала о том, что сегодня, наконец-то, кончается её одиночество — ближе к вечеру приедут её родные: мама, папа, брат с женой и младшая сестрёнка. Как же она соскучилась о них!!!
Недолго думая, девушка затеяла уборку. Больше двух часов она мыла, смахивала пыль и натирала до блеска всё, что можно было натереть.
В комнате зазвонил телефон. Эльвира поспешно вытерла руки и сняла трубку.
— Мамочка?! — воскликнула она.
— Увы! — отозвалась трубка, — прости, что разочаровал...
— Кто это? — спросила Эльвира.
— Не узнаёшь? — мягко улыбнулись на том конце провода.
— Нет... — растерянно проговорила Эльвира.
— Ну вот, всегда так, — притворно сокрушалась трубка, — не успеешь познакомиться с девушкой, а она тебя уже не помнит...
— Может быть, вы ошиблись номером? — спросила Эльвира.
— Нет, мы не ошиблись номером, — засмеялась трубка, — Эля, неужели, правда не узнаёшь?! Это я, Дима.
— Дима?!.
— Дмитрий Багульмин. Мы познакомились в компьютерном классе. Ну, вспомнила?
Эльвира молчала, чувствуя, как холодная грусть затапливает её сердце.
— Эля! Мы ещё поспорили о Ньютоне! И ты дала мне свой телефон! Вспомнила?!
— Вспомнила... — отозвалась она тихим эхом.
— Я что, не вовремя? — насторожился Дима.
— Да, — выдохнула она.
— Что-нибудь случилось?! — встревожился он не на шутку.
— Нет... Просто я убираюсь. Скоро мои приедут, а у меня всё захламлено.
— Так вот в чём дело! — обрадовался Дима, — ты знаешь, я звоню с таксофона возле твоего дома. Скажи номер своей квартиры. Я поднимусь, и мы быстро уберёмся вместе.
— Ты хочешь помочь мне убираться? — удивилась Эльвира.
— Конечно. А что тут странного?
— Но мы едва знакомы...
— Пустяки! Заодно и познакомимся поближе. Не помню, кто сказал, что совместный труд сближает, — весело рассмеялся Дима.
— Но... — запнулась Эльвира, не зная, что сказать.
— Тебя что-то смущает?
— Мне кажется, что это...
— Пустяки. Пусть тебе ничего не кажется! — воскликнул он ободряюще.
И Эльвира, против своей воли, назвала свой домашний адрес.
Звонок в дверь раздался минут через пять.
Эльвира замерла и затаила дыханье. Но потом решительно направилась к двери и отворила её.
Дмитрий стоял на пороге и улыбался. В его руках был журнал «Наука и жизнь».
— А это тебе, — сказал он, протягивая журнал. Цветы будут в следующий раз.
— Нет, лучше весной, — вырвалось у Эльвиры.
— Почему? — удивился Дмитрий.
— Я люблю только местные цветы.
— Да? — улыбнулся Багульмин своей широкой улыбкой.
Эльвира кивнула, — они нежные, ароматные, живые.
— Понятно. Можно мне войти?
Эльвира только теперь сообразила, что загораживает вход.
— Да, конечно, — сказала она, — проходи.
Дмитрий снял куртку и ботинки. Огляделся. Его глаза встретились с глазами Эльвиры, и в них заплескалось море нежности.
— У тебя есть какая-нибудь спецодежда? — тихо спросил он.
— Что?..
— Ну, чтобы переодеться. Я вообще-то собирался пригласить тебя в зоопарк.
— Куда?! — удивилась Эльвира.
— В зоопарк. Но ты не волнуйся! Дело прежде всего. Где у тебя тряпки, вёдра, средства всякие?
— Там! — она махнула рукой по направлению комнаты, — только я не знаю, что на тебя надеть... — Эльвира стащила что-то с вешалки, — в этом брат возится с машиной, а в этом отец...
— Давай, что побольше размером, — Дмитрий улыбнулся, — не ошибёшься.
Он действительно был очень высоким, широкоплечим и мускулистым.
— Тогда вот это, — Эльвира протянула ему серый рабочий костюм, — надеюсь, подойдёт?..
— Как раз, уверен. Дай мне какую-нибудь вешалку. Я переоденусь в ванной, — быстро сориентировался он.
Эльвира кивнула, вытащила из шкафа в прихожей свободную вешалку и протянула её юноше.
...За час с небольшим они закончили наводить порядок.
Всё вокруг блестело и благоухало чистотой.
Дмитрий переоделся в свой тёмно-синий костюм с голубой рубашкой и вишнёвым галстуком.
Эльвира накрыла на стол и разлила по чашкам свежезаваренный чай.
— Знаешь, — сказал Дмитрий, — это здорово, что я пришёл именно сегодня.
— Почему? — улыбнулась Эльвира.
— Потому что... — он сделал паузу и рассмеялся, — мне понравилось наводить чистоту в твоей квартире.
Эльвира тоже рассмеялась.
— А теперь мы пойдём в зоопарк, — сказал он, поднимаясь из-за стола и собирая посуду.
— Ты уверен? — улыбнулась Эльвира.
— Конечно! Должна же ты меня как-то поощрить, — лучики лукавой улыбки задрожали в уголках его рта.
— Ладно, — сказала Эльвира. — Ты прав. Идём в зоопарк.
— Ты пока переодевайся, — Дмитрий склонился над мойкой, — а я вымою посуду.
— Как хочешь... — девушка вспорхнула из-за стола и покинула кухню.
ДМИТРИЙ БАГУЛЬМИН
Дима родился ранней весной двадцать два года назад в дружной увлечённой семье. Его мать и отец всю жизнь занимались прикладной физикой.
Бабушка — крупный историк. Теперь она заведовала институтом.
Дедушка — доктор филологических наук, профессор.
В литературе средних веков он чувствовал себя, как рыба в воде.
И так образно рассказывал маленькому внуку о Петрарке, Рабле, Монтене, Шекспире и многих других, точно был их самым близким другом.
Дима обожал дедушку! Летом семья жила на даче в небольшом двухэтажном доме с видом на Волгу.
Дедушка часто будил внука спозаранку, и они отправлялись на рыбалку.
Но обычно вместо обильного улова Дима приносил оттуда запомнившиеся стихи из «Сна в летнюю ночь»:
«Поэта взор в возвышенном безумье
Блуждает между небом и землёй.
Когда творит воображенье формы
Неведомых вещей, перо поэта,
Их воплотив, воздушному „ничто“
Даёт и обиталище и имя».
Любимая бабушка, находя для внука свободное время, брала его за руку и водила по историческим перекрёсткам. Они путешествовали из одного века в другой. Через какое-то время мальчик отпустил бабушкину руку и стал путешествовать самостоятельно. Бабушка оставалась рядом. Она рассказывала, открывала тайны... Но никогда не навязывала своего мнения.
Поначалу Дима мало отличал литературу от истории, они казались ему сёстрами-близнецами. Правда, часто сестрички рассказывали об одном и том же по-разному. Но разве это не бывает с живыми людьми? — думал Дима.
Дедушка отвёл внука в музыкальную школу, когда тому исполнилось шесть с половиной лет. А в восемь бабушка записала его в школу каратэ.
Дима совмещал всё это, пока учился в средней школе.
Потом он выбрал физику, не потому, что решил идти по стопам родителей, а потому, что эта наука овладела всем его существом.
Вопросы быта в семье Багульминых решались довольно просто: кто приходил домой первым, тот и принимался наводить порядок, готовить еду, придумывать нечто интересное, чтобы обрадовать домочадцев. Но чаще всего всё делалось сообща. В это же время сообщалась информация, рассказывались истории, читались наизусть стихи и научные трактаты.
Самыми любимыми членами семьи были английский сеттер Михаил и сибирская кошка Маша.
Маша и Михаил жили душа в душу, хотя верховодила всё-таки своенравная Маша.
...В этом году у Дмитрия Багульмина была защита диплома. И он тщательно к этому готовился.
Жизнь Дмитрия была насыщенной, но довольно размеренной до недавнего времени. До того дня, как он увидел Эльвиру.
Он влюбился в девушку с первого взгляда. Волна несказанной нежности овеяла его душу. Дмитрию казалось, что у него выросли крылья за спиной.
Всё, за что он ни брался, спорилось в его руках. Легко решались самые трудные задачи. А душа пела и плавала в голубом эфире счастья.
...Конечно, Дмитрий Багульмин не подозревал, что Эльвира скептически относилась к любви с первого взгляда.
Но даже если бы он был проинформирован об этом, это ничуть не смутило бы влюблённого юношу.
— Сомнения движут прогрессом, — считал он.
Когда они вышли на улицу, в небе пылало зарево заката.
Отражённые лучи длинными паучьими лапками пересекали снежные просторы.
На тротуарах валялись длинные тени.
Эльвира вздыхала, перешагивая через них. Ей не очень хотелось идти в зоопарк. Если быть честной с самой собой, то никуда не хотелось идти, но она уже обещала Дмитрию, и он так сильно желал этого.
Взметнулось холодное пламя ветра, расцвеченное колючими искрами снега, и обожгло лица девушки и юноши.
— О, Эльвира! Бежим скорей! — воскликнул Дмитрий, — наш троллейбус подошёл, — и он увлёк её за собой.
Они проехали несколько остановок и сошли.
— А теперь пойдём пешком, — решил Багульмин. Эльвира вздохнула.
Снова налетел снежный ветер. На этот раз он пытался вырвать руку Эльвиры из руки Дмитрия и с лютой силой ледяного зверя расталкивал их в стороны.
— Странно, — произнёс Дмитрий под непрерывные завывания поднимающейся бури, — сегодня обещали безветрие и относительно тёплую погоду даже ночью.
— Дима! — Эльвира остановилась, — давай вернёмся!
— Но мы уже почти дошли?! — удивился он.
— Всё равно, давай вернёмся домой, — мне совсем не нравится этот ветер.
— Пустяки, Эльвира. Мы живём в городе, где ветра нередкие гости. Стоит ли паниковать, — он улыбнулся ей, снял перчатку и стряхнул снег с её лица.
— Я не паникую. Я боюсь, — прошептала Эльвира.
— Чего? Метели? Ведь мы не в степи, а в городе.
— Я боюсь не метели. Я боюсь за тебя.
— Как это мило с твоей стороны! - весело рассмеялся Дмитрий.
И! ветер неожиданно стих. Снег улёгся на землю красивыми бархатными волнами. Розовые блики перекатывались по снежным барханам крохотными угольками, медленно затухая один за другим.
— Ну вот, видишь, — сказал Дмитрий, — метель кончилась.
— Да, — вынуждена была согласиться Эльвира.
Они дошли до зоопарка, купили билеты и вошли во внутрь.
Эльвира не любила смотреть на зверей, заточённых в клетки, и даже наличие вольеров не успокаивало её.
Девушке всякий раз представлялось, что где-то далеко-далеко, на иной планете, разумными существами являются львы, гепарды, бегемоты, страусы, антилопы и прочие животные, а люди... заточены в клетки и выставлены на показ...
Приходит старый седой волк в очках и говорит своему волчонку, — смотри, сынок, — это Вася, это Веня, а это Марианна...
— Ужас! — думала Эльвира и смотрела не на зверей, а себе под ноги.
— Тебе не нравится? — спросил Дмитрий.
— Нет, — покачала она головой.
— Какой я дурак, — вздохнул он, — хотел сделать любимой девушке приятное.
Сердце Эльвиры вспыхнуло, точно невидимый вешний ветерок окатил её с ног до головы волной нежности.
— Любимой... — прошептал её внутренний голос и повторил сладко замирающему сердцу, — любимой...
Мужчины часто объяснялись Эльвире в любви, но ещё ни разу в жизни она не чувствовала такого необъяснимого прилива нежности.
Она заглянула в глаза Дмитрия и почувствовала себя наверху блаженства! О, эти глаза! В них отражалась вся его внутренняя сущность! Не глаза, а целое мироздание!
Эльвира смотрела и улыбалась. Теперь она точно знала, где находится рай. Он в этих глазах, которые любовались ей, ласкали её и умоляли...
— Ты очень сердишься? — услышала она голос Дмитрия.
— Нет, — покачала головой Эльвира, — ни капельки.
— Как здорово! — обрадовался он и взял её за руку. — Тогда уйдём отсюда!
— Уйдём!
— Отныне и вовеки, — произнёс он торжественно, — мы будем ходить только туда, куда захочешь ты.
— Согласна, — засмеялась Эльвира и сама удивилась необычайной звонкости своего искреннего смеха.
Они взялись за руки и направились к выходу.
— Граждане! Посетители зоопарка! — донеслось откуда-то сверху.
— Что случилось?! — воскликнула Эльвира.
— Просьба всем оставаться на местах. Сейчас прибудут служащие и помогут вам покинуть территорию зоопарка, — продолжал вещать механический голос.
— Наверное, подложили бомбу, — предположил усатый господин, держащий за руку маленькую румяную девочку.
— Нет, наверное, опять спёрли какую-нибудь змею, — возразил ему господин пролетарского вида в кепке.
— Она сама от них сбежала! С голодухи! — воскликнула высокая худая дама в короткой кожаной юбке в обтяжку и в сапогах на высоченных каблуках.
— Змеи не бегают, — пискнул маленький мальчик.
— А такие вот дылды и пугают зверей, — ляпнул молодой человек в чёрном пальто.
Дама метнула в него молнию, но, наверное, не попала, так как молодой человек переглянулся со своим приятелем, одетым точно так же, как он. И они засмеялись.
Дама процедила сквозь зубы такое непристойное ругательство, что оба молодых человека сначала уставились на неё с неподдельным изумлением, а потом выражение их лиц стало явно уважительным...
Зато все остальные смотрели на даму, как на бабу-ягу на ходулях.
— Не смотри на эту тётю, — сказал своей дочери усатый господин.
— Почему? — подняла та на отца свои голубые, не замутнённые жизнью глаза.
— У неё язык в язвах, — тихо сказал отец. И девочка испуганно поёжилась.
— Всё-таки нужно выяснить, что же случилось?! — засуетился какой-то толстяк и направился к выходу.
— Нет, Вася! Не ходи, — повисла на его руке изрядно весившая супруга, — тебе что, больше всех надо?! — закричала она на весь зоопарк, — и без тебя выяснят.
— Как же, выяснят они, — пробурчал недовольный Вася, но жену ослушаться не посмел и затоптался на месте, как стреноженный жеребец.
И тут случилось нечто ужасное! — на площадку выполз огромный аллигатор.
Бугристое чудовище двигалось, как в замедленных съёмках.
Зрители застыли от ужаса. Расширились зрачки двух молодых людей в чёрных пальто. Истошно завизжала дама, вышедшая из кратковременного оцепенения.
Супруга Васи быстро поволокла мужа прочь. Гражданин в кепке заверещал таким тонким голоском, что озадачил аллигатора. Чудище открыло пасть и позевнуло. Гражданин запрыгнул на клетку со львом и сжался там в позе зачарованной мартышки. К счастью, царь зверей не обратил на него внимания. Он был сыт и хотел спать.
В это время усатый господин как-то странно склонился влево, а потом стал медленно оседать на землю.
— Папа! — воскликнула девочка и громко заплакала.
Эльвира всё это время стояла не шевелясь, крепко сжимая руку Дмитрия.
В глазах чудовища вспыхнул медно-красный свирепый огонь.
В застывшем воздухе было слышно, как стучат сердца присутствующих, а может быть, их зубы... не попадая один на другой.
— Папа, — плакала маленькая девочка, — папа!
Кроме этого крика, ничто не нарушало тишину. Пот противными струйками стекал по спинам.
Красный огонь в немигающих глазах чудовища всё разгорался.
Крокодил позевнул ещё раз, демонстрируя широко раскрытую пасть с тускло мерцающими острыми зубами. Он шлёпнул оземь бронированным хвостом.
Приподнял правую лапу с безобразными когтями и двинулся в сторону девочки. Казалось, что его омерзительная морда ухмыляется.
Все стояли точно заворожённые. Аллигатор полз, с каждым мигом приближаясь к беззащитному ребёнку и её лежавшему без сознания отцу.
Дмитрий вырвал свою руку из руки Эльвиры и бросился наперерез чудовищу.
Образина изумилась до такой степени, что одна из её когтистых лап на пару секунд замерла в воздухе.
А потом крокодил двинулся на Дмитрия Багульмина.
Раскрытая пасть была всего в паре метров от юноши. Когти в ярости скребли воздух. Злобно колотился хвост.
Эльвира закричала. Ей казалось, что зловонное дыхание исчадья ада отравило весь мир вокруг. Она подбежала к крокодилу сзади и изо всех сил пнула его. Никто не ожидал от рептилии подобной прыти, Животное точно перевернулось в воздухе и ухватилось за сапог девушки. Эльвира яростно отбивалась.
Дмитрий Багульмин бросился на чудовище с голыми руками, в страхе за Эльвиру, он плохо соображал, что делает.
Сапог Эльвиры остался в зубах крокодила.
На Эльвиру пало озарение, она босиком бросилась к двум молодым людям в чёрном пальто.
— Пистолет! — заорала она на них так, что ужаснула их не меньше аллигатора.
Два дула одновременно уткнулись в её грудь.
Эльвира схватила тот, что оказался ближе. Щёлкнул предохранитель.
В это время крокодил сбил Багульмина с ног, и всё решали доли секунды.
Эльвира выстрелила. Раненое чудище отпустило Дмитрия и метнулось к ней.
Девушка продолжала стрелять, пока не кончились патроны. Одна из её пуль попала в раскрытую пасть свирепой рептилии, другая вонзилась в глаз.
Чудище продолжало вертеться на земле. Красные волны сначала медленно, а потом всё сильнее заливали пространство вокруг него.
В это время начал стрелять второй молодой человек, у которого оставался пистолет.
Позднее он начал было хвастать прибежавшей охране, что это именно он подстрелил аллигатора.
Он так и изрёк, — я подстрелил, пацаны, вашу ящерицу.
— Кончай заливать, — оборвал его собственный дружок, — она убила зверюгу, — он указал на Эльвиру, — все видели.
Он подошёл к Эльвире и поднял большой палец, — во!
Эльвира выронила из рук оружие и бросилась к Дмитрию.
Он лежал на спине и улыбался. Правая штанина его брюк была разорвана и пропитана кровью.
Эльвира обхватила его голову и стала покрывать поцелуями. Дмитрий морщился от боли, но губы его улыбались, а глаза источали несказанную нежность.
Подоспела вызванная кем-то «скорая» и стражи правопорядка.
Дмитрия погрузили на носилки и увезли в больницу. Эльвира поехала с ним.
Усатый мужчина, слава богу, оказался жив. С ним случился сердечный приступ.
И ему пришлось проваляться на больничной койке целый месяц.
Багульмин же благополучно выписался через неделю.
А Эльвире пришлось покинуть больницу вечером.
Она ехала на такси и ликовала! — на этот раз она оказалась сильнее коварной силы, вползшей в её жизнь и уносящей в чёрную мутную реку небытия одного за другим её поклонников.
Таксист смотрел на улыбающуюся девушку и тоже улыбался.
Под конец он не выдержал и спросил, — вы случайно не миллион выиграли?
— Миллион?! — засмеялась Эльвира счастливо, — о, нет! Я выиграла гораздо больше! Целый мир!
— Ну, это, конечно, — усмехнулся шофёр, — и решил про себя, что девушка влюблена и ей сообщили о взаимности.
Он был уверен, что ничему другому женщины не в силах радоваться так эмоционально.
...Возможно, он был не так уж далёк от истины...
Эльвира вбежала в тёмный подъезд своего дома и не встретила на лестнице ни одного кота...
Ключ легко открыл замок. Дверь распахнулась, впустила хозяйку и захлопнулась за её спиной. Девушка разделась. Вбежала в ванную комнату и долго плескала себе холодной водой в лицо.
И только тут она услышала, как надрывается телефон. Влетела в комнату и сняла трубку.
— Алло, доченька, — услышала она.
— Ма! Ну, где вы пропадаете?! Я так соскучилась! Когда вы будете дома?!
— Эля! Мы тоже все о тебе соскучились. Зря ты с нами не поехала, упрямица ты наша, — ласково выговаривала мать.
— Мама! — Эльвира прыгала на месте, — вы всё ещё не выехали?! Откуда ты звонишь?
— С автовокзала, — ответила мать. Эленька! Ты не беспокойся. Там произошла какая-то неразбериха с билетами. Мы выезжаем через час. К утру будем дома. У тебя всё хорошо? — беспокоилась мать. Бурные проявления радости были несвойственны её дочери.
— Да, мамочка, у меня всё прекрасно! Просто я дико соскучилась! Приезжайте скорей!
— Конечно, Элечка. Мы все тебя целуем.
Эльвира услышала чмокающий звук воздушного поцелуя, и мать положила трубку.
— Ура! — воскликнула девушка и затанцевала на месте, — они приедут к утру! И я больше не буду одна! Ура! Ура!
Кружась, она добралась до зеркала и остановилась перед ним.
— Ну, что скажешь теперь, всезнайка? — спросила она его.
— Или, может быть, покажешь? — губы Эльвиры лучились улыбкой.
И зеркало отразило именно её излучающее радость лицо, высокую подвижную фигуру.
Эльвира заглянула в зазеркалье. Но ничего подозрительного на этот раз не обнаружила.
— Значит, ваше зеркальное величество успокоилось, — улыбнулась одобрительно Эльвира.
И в это время в глубине комнаты раздался тяжёлый вздох.
Девушка резко обернулась. Шелест чёрных крыльев сотряс воздух.
— Что ты натворила?! — услышала она голос Елисея. И увидела его лицо, а потом и фигуру, проступившую на фоне темноты.
— И что же я натворила? — спокойно переспросила девушка.
— Ты всё испортила! — воскликнул он с отчаянием в голосе.
Воспалённые глаза Елисея блистали чёрным огнём. А под ними лежали иссиня-чёрные тени.
— Не понимаю тебя, — обронила девушка, как можно равнодушнее.
— Не понимаешь?! — воскликнул он изумлённо.
Всколыхнулся зияющий мрак его зрачков.
— Абсолютно не понимаю, — хладнокровно подтвердила Эльвира.
— Ты забыла пляску Саломеи! — произнёс он торжественно.
— Какой ещё Саломеи? — на миг удивилась Эльвира и вспомнила... Была морозная ночь. В тёмном зеркале полуночного неба недвижно покоилась полная луна. Среди сугробов разбегались белые тропинки. Струны серебряных лунных лучей были натянуты в морозном воздухе январской ночи. И кто-то неведомый скользил по ним таинственным смычком. Музыка переполняла ночной мир. Воздух источал аромат клубники. Чистым сахаром потрескивал на морозе снежный покров. Кружились ажурные снежинки...
Эльвира возвращалась с дискотеки в самом приподнятом настроении.
В её крови бродили выпитые коктейли.
...А, может быть, и не только они...
Девушке хотелось мчаться по белым тропинкам, кружиться под луной, подобно лёгкой снежинке, и ловить устами прохладные небесные звёзды!
Она была чуть-чуть пьяна, и не столько от алкоголя, сколько от переполнявших её чувств, неведомых ранее и волнующих её юное сердце.
Очертанья домов и деревьев, точно белые шхуны в серебряном море, качались перед её взором, плыли навстречу. Всё вокруг было таким чудесным!
Сердце сладко ныло, душа ликовала, в голове звучала музыка.
Эльвира тогда сошла с тропинки и побежала по глубокому пышному снегу.
Эльвира вспомнила, как она добежала до высокой чёрной ели, прижалась лбом к прохладному стволу и почувствовала шершавость коры. Таким бывает язычок у кошки...
Обхватив руками ствол, она вдыхала смолистый запах, и её голова кружилась ещё больше. Тогда с языка Эльвиры сорвался шутливый вопрос.
— Ты колдунья? — спросила она ель. Неосторожно пошевелилась, и ветви ели тоже зашевелились, роняя на девушку весь накопившийся снег.
Тогда, в этот краткий миг, Эльвира узрела перед собой танцующую Саломею...
Но, выбравшись из-под снежного завала, она благополучно забыла о ней...
— Ах, эта Саломея, — равнодушно проговорила Эльвира.
Елисей вышел на середину комнаты, и теперь лунный свет сплетал вокруг него серебряный кокон. Он, не мигая, смотрел на девушку.
— И что было дальше, помнишь? — спросил он.
— Ну, помню. Я пришла домой. На площадке меня ждала соседка Нюся. Ей приспичило гадать. Кажется, был сочельник.
Он молча утвердительно кивнул.
— Ну, и что из этого? — повела плечом Эльвира.
— Ты разрешила ей гадать...
— Да, разрешила.
— А сама легла спать...
— Хотела и легла.
— Нюся не дождалась суженого и уснула...
— И что с того?
— Свечи без присмотра таяли перед открытым входом в зазеркалье.
— Ну что ты несёшь?!
— Я увидел тебя! Я пришёл к тебе! Я полюбил тебя!
— Это немного принесло мне радости, — обронила Эльвира.
— Но ты же любила меня! — воскликнул Елисей, — любила! Желала!
— Желала, — повторила она синхронным эхом.
— А теперь разве ты больше не любишь меня?! — он схватил её за плечи и заглянул в глаза, пытаясь постичь душу.
Эльвира мягко освободилась, — ну, что ты, в самом деле, — проговорила она.
— Неужто ты не понимаешь, что всё испортила?!
Эльвира покачала головой и отступила от Елисея.
— Если бы сегодня всё прошло, как и в предыдущие разы, мы бы уже никогда не расстались, Эльвира!!! — вопль отчаяния вырвался из его груди.
— Не кричи так громко. Не баламуть соседей, — недовольно сказала девушка.
На фоне стены, освещённой луной, была отчётливо видна чёрная тень Елисея.
И тут в памяти Эльвиры смутно всплыли двигающиеся фигуры в чёрном...
Где она их видела? Девушка задумчиво смотрела на тень на стене.
Неожиданно ей стало не по себе.
— Елисей! — окликнула она, — уходи, пожалуйста.
— Никогда! — ответил он, и глаза его осветились изнутри медно-красным свирепым огнём.
...точь-в-точь, как глаза разъярённого аллигатора.
— Уходи! — решительно заявила Эльвира, — уходи!
— Ты моя! — голос Елисея сорвался на громовой крик, — я люблю тебя!
Он протянул руки к девушке. Эльвира инстинктивно отшатнулась.
И в этот миг они оба оказались перед зеркалом. Эльвира невольно повернула голову, и взгляд её упал на зеркальную поверхность!..
— Антимир — это реальность! — громко произнёс Елисей. — Антимир существует в каждом из нас!
Но Эльвира не слышала этих слов. Она не могла оторвать от стекла изумлённого взгляда.
Увидев ужасающий образ в зеркале, любая девушка должна немедленно не только что упасть — рухнуть без памяти!
Эльвире тоже пришла в голову мысль об обмороке...
Но она была не чувствительной барышней 19 века, затянутой в корсет предрассудков и свода ложных предписаний, а решительной девушкой 21 века, поэтому Эльвира всего лишь слегка побледнела. Её разум лихорадочно работал.
На столе стоял букет сухоцветов, заботливо собранный её матерью. Среди прочих растений были и засохшие головки мака. И когда Эльвира запустила в Елисея букет, коробочки треснули, чёрные зёрнышки осыпали возлюбленного, точно дождём.
И тут, к изумлению Эльвиры, Елисей, вместо того, чтобы пропасть, раствориться в воздухе, превратился в обыкновенного петуха и стал метаться по квартире.
Эльвира сама не знала, как так получилось, но она схватила нож для резки бумаги и отрубила петуху голову!..
Капли красной густой крови упали на её руки, стекли на пол.
Продолжая оставаться в шоковом состоянии, Эльвира пробормотала, — у него точно нет птичьего гриппа, — и вспомнила, что бабушка свежую птицу всегда обдаёт кипятком, чтобы легче было ощипать перья...
Что она и сделала.
Потом девушка аккуратно разделала петуха и поставила на газ кастрюлю с водой. Опустила туда куски петуха, начистила картофель, лук, натёрла на тёрке морковь и запустила зелёную приправу.
Бульон получился наваристый, как из деревенской курицы, и прозрачный, как слеза...
Эльвира впала в глубокую задумчивость. И тут раздался длинный нетерпеливый звонок.
— Кто это может быть? — подумала Эльвира и поспешила к двери. Недолго думая, она распахнула её.
Любимые родственники с радостными криками хлынули к родному очагу.
Младшая сестра с душераздирающими воплями, от избытка чувств, повисла на шее Эльвиры.
— Вы же обещали приехать к утру?! — удивилась Эльвира.
— Ты не рада, что мы приехали раньше, доченька? — улыбнулась мать.
— Рада она, рада, я по глазам вижу, — засмеялся брат.
— А чем это так вкусно пахнет? — спросил отец, посмеиваясь и потирая руки.
— Элька! Ты с ума сошла! Ночь не спала, готовила еду!? — всплеснула руками сноха и чмокнула Эльвиру в щёку.
— По-моему, ты как-то побледнела, — шепнула она девушке, — у тебя всё нормально?
— Вообще-то, да, — так же тихо ответила Эльвира.
Жена брата была её лучшей подругой и обычно они делились друг с другом самым сокровенным, но на этот раз Эльвира решила никому ничего не рассказывать.
Скоро вся семья сидела за столом. Суп, приготовленный Эльвирой, оказался восхитительным, и все наперебой расхваливали её кулинарные способности.
— Никогда у нас ещё не было такого славного ужина, — заметил отец.
Мама с ним полностью согласилась. Младшая сестра мурлыкала от удовольствия, как котёнок, и, съев одну тарелку, тотчас попросила добавки.
Брат насыщался медленно с важным видом ценителя деликатесов.
А сноха простодушно улыбнулась Эле, и добавила, что «Цыпочки из Обшаровки» всегда необычайно вкусны.
Эльвира как-то странно улыбнулась ей в ответ, но спорить не стала.
Она смотрела на своих радостных домочадцев и была бесконечно счастлива, что наконец-то вся семья в сборе. Как ей было плохо без них!
...Ароматного супа Эльвире не хотелось...
Она не могла проглотить и одной ложки.
Девушка молча встала из-за стола и незаметно прошмыгнула в свою комнату.
Эльвира набрала номер «сотового» Дмитрия.
Трубка отозвалась ни сразу, наверное, Багульмин уже спал.
Наконец Эльвира услышала сонный голос, — алло.
— Димочка?!
— Да, это я.
— Можно приеду к тебе сейчас?
— Что случилось? — его голос стал взволнованным.
— Ничего.
— Ничего? — переспросил он облегчённо. — Но уже поздно, Эльвира!
— Значит, нельзя?
— Эля, я же в больнице, — попытался Багульмин образумить девушку.
— Ладно, — сказала Эльвира.
— Что ладно?!
— Ничего... — она положила трубку.
Дмитрий послушал короткие гудки, вздохнул и отключил связь.
За окном сияла луна с улыбкой во весь рот.
И перемигивающиеся звезды тоже казались уж очень жизнерадостными, словно они знали какую-то тайну, которая распирала их изнутри, но, увы, они вынуждены были молчать.
В палате все давно спали. Кто постанывал, кто похрапывал, кто ворочался во сне.
Дмитрий устроился поудобнее и закрыл глаза.
Он вспомнил, что вся палата хохотала до слёз, когда на вопрос — что с тобой случилось, он ответил — крокодил покусал.
...Поздно ночью задремавший Багульмин услышал тихий стук по оконному стеклу. Он приподнялся на локте. Отодвинул плотную портьеру и взглянул во тьму. Его глаза расширились от изумления! — за окном была Эльвира.
— Третий этаж! — охнуло сердце Багульмина.
Стараясь не разбудить соседей, он отворил окно. Эльвира спрыгнула во внутрь.
— Ты с ума сошла! — прошептал Багульмин, обнимая девушку, — что это значит?
— Дима! Ты любишь меня? — спросила она.
— Конечно, люблю, — выдохнул он, зарываясь лицом в волны её каштановых волос.
— Сильно? — улыбнулась Эльвира.
— Больше жизни.
— Я хочу признаться тебе в одной вещи...
— Почему? — спросил он.
— Потому, что я тоже люблю тебя, — топазовые глаза Эльвиры засветились, как два солнца.
Дмитрий смотрел на неё и не мог насмотреться.
— И что же за тайну ты хочешь мне открыть? — улыбнулся он нежно.
— Я спала с самим дьяволом! — выпалила Эльвира.
— Тише, разбудишь соседей.
— Ты не понял, что я сказала?!
— Ну, почему же, вполне. Он что, сам тебе признался?
— В чём?!
— В том, что он дьявол.
— Нет. Но я так думаю. Я уверена!
— Очень романтично...
— Ты мне не веришь?! — возмутилась Эльвира.
— Ну, почему же, верю.
— Тогда слушай! — и Эльвира рассказала ему всё с самого начала до конца.
— Ты, оказывается, талантливая рассказчица готических сказок, — ласково улыбнулся Дмитрий и поймал губами прядь её волос.
— Это не сказка!!! — закричала Эльвира.
— Тихо!!!
Вся палата одновременно заворочалась.
— Что, уже подъём? — спросил кто-то.
— Нет, нет — ответил Багульмин, — ложная тревога.
— Тогда выключите радио.
— Хорошо, — сказал Дмитрий и перевёл дыханье. Он взял Эльвиру за руку и вытащил в коридор.
— Я же просил тебя не кричать, — вздохнул он.
— Но ты не веришь мне?! Это же правда!
— Хорошо-хорошо. Я верю тебе. Успокойся.
Эльвира обвила шею Дмитрия руками и крепко поцеловала в губы.
— И что же стало с дьяволом? — тихо спросил он после поцелуя.
— Ничего... — Эльвира пожала плечами, — я сварила из него суп.
— То есть?! — изумился Багульмин.
— Ну... он превратился в петуха, — вздохнула девушка, — не пропадать же добру?.. И потом... он мог обратно превратиться, а так... техника безопасности соблюдена.
Дмитрий громко расхохотался, забыв, что просил Эльвиру не шуметь.
Эльвира посмотрела на хохочущего Багульмина и расхохоталась вместе с ним.
— Не больница, а балаган, — раздался чей-то раздражённый голос.
Дмитрий взял Эльвиру за руку и потащил вниз по лестнице.
Девушка заметила, что любимый сильно прихрамывает.
— Тебе очень больно, Дим? — спросила она.
— Нет, не очень, — улыбнулся он, — врач сказал, что всё скоро заживёт.
Они остановились в пролёте возле окна.
Багульмин взял руку Эльвиры и прижал её к губам...
— Элька, моя Элька, — прошептал он, подняв голову. Его глаза сияли.
— Когда мы с тобой поженимся? — спросил Багульмин.
Эльвира пожала плечами и рассмеялась.
— И всё-таки, Эля! Я не могу без тебя! Если бы ты знала, как много значишь для меня!
— Я догадываюсь, — улыбнулась она.
...Они просидели всю ночь на подоконнике, крепко прижавшись друг к другу.
* * * *
Вернувшись домой утром, Эльвира в своей тетради для размышления написала следующее:
Мы часто думаем о том, что неуловимый поток времени течёт в небытиё подобно реке, увлекая за собой обломки человеческих судеб и осколки некогда великих цивилизаций.
Так ли это?!
Возможно, устаревшая догма просто-напросто цепляется за наше сознание чугунными лапами когтистого сфинкса?
Даже пошатнувшаяся догма долгое время удерживает в кабале человеческий разум, ибо человечество в основной массе своей инертно, а у догм, даже теряющих своё господствующее положение, немало прислужников, страшащихся перемен.
Ещё в ветхом трактате Аристарха Самосского утверждалось, что земля круглая. И что же?!?
Джордано Бруно сожгли на площади «цветов».
Косность мышления праздновала победу не один век, упиваясь страданиями и кровью посягнувших на твердолобое чудовище.
Так же и спор о времени. Может ли время быть рекой, заточенной в ограниченности берегов?
А что если это то плавное, то стремительное течение событий является круговым?
Это не противоречит законам природы, а вписывается в них — круговорот воды, времён года... Может быть, и самого земного существования...
А нельзя ли проще? Можно! В данный момент вы живёте в 21 веке. Но кто знает, где вы были до этого и где будете после? Никто...
А может быть, вообще всё происходит одновременно в нескольких вариантах, типа многослойной спирали?..
Эльвира задумалась и дописала, — у меня впереди большое будущее и я хочу посвятить его науке! Вместе с Дмитрием Багульминым.
Она закрыла тетрадь и подошла к зеркалу, — помнишь, что сказал Монтень?
Зеркало благоразумно промолчало.
— Он сказал: «...Жить — это и есть наше главное дело», — ответила Эльвира на свой вопрос.
Глаза девушки затуманились, точно она заглянула в своё будущее, и улыбка на её губах говорила о том, что это будущее ей нравилось...
ЭПИЛОГ
Всю эту историю Эльвира рассказала вечером 6 января 2070 года своей правнучке, тоже Эльвире...
— Бабушка, неужели это правда? — восклицала изумлённая девушка.
Эльвира с задумчивой улыбкой посмотрела в даль прожитых лет и кивнула, — правда, моя милая.
— А что же стало с Нюрой? — спохватилась праправнучка, — она так и не встретила своего суженого?!
— Ну почему же, — сказала Эльвира, — ещё как встретила! Вышла замуж и вырастила шестерых детей.
— Я так и знала, — разочарованно протянула девушка, — что эта серенькая мышка станет домохозяйкой, — она презрительно фыркнула.
— Ошибаешься! — засмеялась Эльвира, — Нюра... Анна Петровна стала директором крупного европейского банка и проработала на своём посту сорок пять лет.
— Ого!!! — присвистнула праправнучка.
— Не свисти. Сегодня сочельник, — обронила задумчиво Эльвира.
— Не буду, — улыбнулась девушка, — а она ещё жива?
— Нюра-то? Не знаю... Давно не виделись.
Юная Эльвира заметила, что бабушка Эля слегка загрустила.
— Бабуль, — тихо окликнула она.
— А? — откликнулась Эльвира-старшая, и губы её мягко заулыбались, а топазовые глаза заблестели, как у молодой девушки, — жизнь у Нюры удалась.
— А у тебя, бабушка? — живо спросила праправнучка.
— Спрашиваешь ещё! — задорно рассмеялась Эльвира, — и, кстати, у нас с дедом есть ещё время впереди!
— Оптимистка ты моя! — праправнучка крепко обняла свою никогда не унывающую бабушку Элю и ласково чмокнула в щёку.
...Эльвира Вознесенская и Дмитрий Багульмин — имена, известные во всём мире. Их заслуженно считают крупнейшими учёными-физиками и не только.
На счету супругов немало открытий, и они по-прежнему продолжают трудиться.
* * * *
После того, как Эльвира поведала праправнучке свою историю, она прожила ещё тридцать счастливых лет.
А потом умерла. Почему?
Люди говорят, от старости. Но люди часто ошибаются.
Сначала ушёл Дмитрий Багульмин. Он скончался, когда ему исполнилось 134 года. Закончил свой многотомный труд, который считал главным делом своей жизни. И умер в тот миг, когда рука надавила на ручку, чтобы поставить последнюю точку.
Эльвира Вознесенская не плакала.
Схоронив мужа, Эльвира сразу же после похорон сдёрнула полотняное покрывало с зеркала.
Посмотрела в него долгим требовательным взглядом, и всё! Ушла в иной мир догонять любимого.
А древнее зеркало так и осталось отражать земные лица и предметы, ибо завещано Эльвирой своей правнучке...
Тоже Эльвире.
И нет на зеркальном челе ни одной морщинки, ни одного пятнышка.
Волны времени накатывают на мельницу бытия и вращают Большой и Малый круги Вселенной.
И, как сказал Монтень: «Жить — это и есть наше главное дело».
Время пролетело незаметно. Когда девушка поднялась 
— Пустяки! Заодно и познакомимся поближе. Не помню, кто сказал, что совместный труд сближает, — весело рассмеялся Дима.
Дима родился ранней весной двадцать два года назад в дружной увлечённой семье. Его мать и отец всю жизнь занимались прикладной физикой.
— Как это мило с твоей стороны! - весело рассмеялся Дмитрий.
Эльвира всё это время стояла не шевелясь, крепко сжимая руку Дмитрия.
Таксист смотрел на улыбающуюся девушку и тоже улыбался.
Очертанья домов и деревьев, точно белые шхуны в серебряном море, качались перед её взором, плыли навстречу. Всё вокруг было таким чудесным!
И тут, к изумлению Эльвиры, Елисей, вместо того, чтобы пропасть, раствориться в воздухе, превратился в обыкновенного петуха и стал метаться по квартире.
— Никогда у нас ещё не было такого славного ужина, — заметил отец.
Эльвира обвила шею Дмитрия руками и крепко поцеловала в губы.
Эльвира с задумчивой улыбкой посмотрела в даль прожитых лет и кивнула, — правда, моя милая.
Сначала ушёл Дмитрий Багульмин. Он скончался, когда ему исполнилось 134 года. Закончил свой многотомный труд, который считал главным делом своей жизни. И умер в тот миг, когда рука надавила на ручку, чтобы поставить последнюю точку.