Сердце - afield.org.ua Он, стройный парень невысокого роста, обладающий высоким лбом и тёмно-русыми волосами, уложенными назад, в свои двадцать лет выглядел школьником.

Пролог Главы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13

Глава 1

     Он, стройный парень невысокого роста, обладающий высоким лбом и тёмно-русыми волосами, уложенными назад, в свои двадцать лет выглядел школьником. Может быть, виной тому было его открытое и слегка наивное лицо, притягивающее цыганок и алкоголиков, собирающих на бутылку. Но, скорее всего, из-за генов матери: она тоже никогда не выглядела на свой возраст. И только тяжёлый, вдумчивый и немного надменный немигающий взгляд его серых с ржавой каёмкой вокруг зрачков глаз мог выдать внимательному наблюдателю в нем человека самоуверенного и полного больших амбиций. В детстве ему мама не уставала повторять: «Не будь как все». Таким он и вырос: слегка высокомерным, упрямым и преисполненным уверенности в своей исключительности и в том, что жизнь рано или поздно бросит к его ногам всё, чего бы он ни пожелал. И эта уверенность не была пустой, он умел добиваться удовлетворения своих желаний. Яркий представитель школьной элиты: бессменный председатель совета отряда, отмеченный путёвкой в «Артек», комсорг класса, ведущий волейбольной секции, воспитатель юнармейцев, обладатель золотого значка ГТО и «хорошист» в учёбе. Его общественная деятельность совсем бы не вязалась с его творческой и романтической натурой, если бы эта натура не была несколько скована сильным аналитическим умом, который в свою очередь изредка терпел поражение от излишней эмоциональности. Наверное, это и обострённое чувство чести и справедливости, выливавшееся в споры с учителями и драки с задиристыми сверстниками, были причинами неизменной записи в дневнике: «поведение „неуд“».
     Но этот, 1992 год стал для него настоящим испытанием. Родной дом — на расстоянии 3 000 километров, в «чёрно-белом» городе ни одной родной души, галопирующая инфляция, обрекающая таких вот одиночек, рассчитывающих только на себя, как он, на полуголодное существование: рис утром и вечером, да хлеб с маргарином. «Чёрно-белый» город испокон веков в российской империи был местом ссыльных каторжников. И с развалом Союза, установившим бардак и анархию, присущую временам первоначального накопления капитала, вся эта чернь, осчастливленная амнистией, вылезла на городские улицы. В студенческих общежитиях насиловали девушек, двери в комнаты вылетали под тяжёлыми ударами ног пьяных молодчиков. Вечером, приходя с институтских занятий, можно было застать свою комнату разграбленной. По коридорам расстилался удушливый запах «химки»^*. Тем парням, а их было в общежитии института, носившего приставку «женский», совсем немного, которые по складу своего характера, объединившись, могли дать отпор первой волне мародёров, в конце концов, приходилось искать более спокойное пристанище. Потому что, если дашь отпор «хозяевам города», придёт вторая их волна. И она будет больше, чем первая. А крови будет ещё больше. Статистические цифры убийств, вооружённых грабежей и вымогательств в городе росли быстрее, чем всё остальное. Милиция бездействовала: заявления не регистрировались, стражи порядка то уговаривали, то оказывали психологическое давление на потерпевших, чтобы те отказывались от написания заявлений. Единственное, что смог ректорат института, — посадить на проходную института ОМОНовский наряд с немецкой овчаркой. Но этого счастья и покоя хватило всего на два дня. Финансирование науки, и не только науки, отчаянно хромало.
     Обладая непростым характером, он тяжело сходился с людьми, друзей у него в этом городе не было, приятелей — минимум. Поэтому и объединиться с кем-то, чтобы дать отпор пьяной и обкуренной «братве», он не мог. В одиночку он раз попробовал, но, против троих, сил его оказалось маловато. За ними пришли другие, пытались поставить его на колени. Он отказался и вечером зашивал своё лицо в дежурном хирургическом отделении. Не умел он разговаривать на их жаргоне и размышлять их понятиями. Да и какие понятия у «беспредельщиков»? Не умел он и подчиняться грубой силе. И никакой силе не умел. Так его воспитали.
     Поэтому иного выхода, как искать себе другое жильё, не оставалось. Днём, после занятий, — в институтском читальном зале, вплоть до его закрытия. Ночью — на сидении с вырванным поролоном, среди бомжей, на вокзале. Потом — в более комфортабельном аэропорту на радиаторе отопления. И упорно учиться. Желательно на «отлично». И ни-ни родителям о своих проблемах.

Сердце

     Погожим сентябрьским деньком, сидя на остановке трамвая, он остановившимся взглядом смотрел на выбоину в придорожном бордюре и размышлял о своих дальнейших действиях. Возвращаться в общежитие нельзя: за «борзоту» его «поставили на счётчик», но платить он не собирался. Поэтому он мог не то что остаться покалеченным, а лишиться жизни вообще. Постоянно ночевать на вокзале или в аэропорту — тоже не дело: терпения жить при полном отсутствии элементарных человеческих условий надолго не хватит.
     В руках он вертел местную ежедневную газету «Решения и Судьбы», пестрящую объявлениями о найме квартир и комнат. Смотря в колонки объявлений, он вспомнил, как весной хозяйка квартиры, у которой он снимал даже не комнату, а угол в комнате, обворовала его. А когда он попытался заговорить с ней на эту тему, сделала невинные, оскорблённые глаза и показала ему на дверь. Он скомкал газету и бросил её в урну рядом: слишком тяжело верить чужим людям, чтобы жить с ними под одной крышей. А при таком темпе повышений цен на всё жизненно необходимое хватит ли у него средств снимать отдельную квартиру? На солидную помощь родителей рассчитывать не приходилось — не те времена, да вдобавок им ещё кормить и одевать двух его младших братьев. Он тяжело вздохнул: «Что делать? Что же делать?!»
     Солнце клонилось к закату, а он всё сидел и сидел на скамейке, погружённый в тяжёлые и отчаянные раздумья. Здесь останавливался трамвай только одного городского маршрута, и ожидающие его пассажиры, садясь в трамвай, бросали на него прощальный взгляд, в котором можно было прочитать недоумение и сочувствие. По своей натуре он был человеком эмоциональным, и мысли, владеющие им, особенно если они наполнены сильными переживаниями, можно было прочесть на его лице.
     Он упорно отгонял от себя мысль, которая неотвязно, то появляясь, то исчезая на секунды, то снова появляясь, вертелась в его голове: попроситься на какое-то время ночевать в парикмахерской, в которой он, совмещая с занятиями в институте, работал главным и единственным бухгалтером с апреля месяца. «Что ж, пожалуй, на данный момент это единственно приемлемый выход», — наконец решился он.
     Солнце протянуло прощальные лучи-щупальца к стенам домов, блеснуло багрянцем на витринах магазинов, лобовых стёклах проносившихся мимо автомобилей, и покинуло город. Наползающий холод шептал редким деревьям, жухлой траве и их жителям: «Спокойной ночи», а людям: «Торопитесь, люди в свои теплые квартирки: наступает Моё и Ночи царство».
     Он застегнул ветровку на все пуговицы, поднял воротник и поставил ногу на подножку подошедшего и гостеприимно распахнувшего двери трамвая.

— Любовь Васильевна, понимаете... тут такая вот незадача, — сбивчиво, полушёпотом, ощущая свои горящие от стыда уши, объяснял он свои проблемы директору парикмахерской, предварительно отозвав её в холл, подальше от посторонних глаз. Ему было очень неудобно просить её об одолжении. Он готов был просто провалиться сквозь землю от стыда: мало того, что ему, двадцатилетнему студенту, оказали честь, доверив вести финансовое хозяйство отдельного предприятия, так он ещё и на голову садится со своими бытовыми неурядицами.
— Ну что ты, Дима, — она как-то очень по-доброму улыбнулась, и в её глазах блеснула материнская нежность, — конечно, ты можешь ночевать здесь, в парикмахерской, пока не найдёшь себе жильё. И мы все поможем тебе его найти.
— Девочки, — услышал он её голос, когда та скрылась в зале, — нужно нашему бухгалтеру помочь, — и затараторила вполголоса. А ему, словно маленькому мальчику, остро захотелось спрятаться за шторкой.
— Конечно... нет проблем... сразу нужно было к нам приходить, — слышал он возгласы сотрудниц, и его сердце преисполнялось благодарностью к этим замечательным женщинам.
— Дима, — прощебетала Любовь Васильевна, когда рабочий день закончился, — вот тут есть новый материал для штор, если его свернуть в несколько раз, получится импровизированный матрац. Вот здесь, в бытовке, составишь «паровозиком» банкетки для клиентов — и будет тебе подобие кровати. Если ночью станет холодно, включишь этот шкаф для сушки полотенец и откроешь его створки.
     И более серьёзным тоном добавила: «Вот тебе ключ от парикмахерской, будешь относить его к восьми утра нашей уборщице, она живет здесь рядом. И забирать у неё же после закрытия парикмахерской», — и написала на клочке бумажки адрес уборщицы.
— Спасибо Вам, Любовь Васильевна, спасибо за всё, — растроганно посмотрел он на неё.
— Не скучай, — улыбнулась она и ушла.

     Он был очень голоден и решил прогуляться в ночной магазин. Парикмахерская находилась на первом этаже жилого пятиэтажного дома, в квартале, примыкающем к площади Космонавтов. Площадь Космонавтов представляла собой крупную городскую транспортную развязку. Тремя лучами отходили от неё шоссе на «посёлок им. Горького», дорога в Индустриальный район и шоссе в центральную часть города. Вокруг площади находились все необходимые объекты инфраструктуры: магазины, рынок, детский сад, школа. На расстоянии двух автобусных остановок от площади находилась знаменитая на весь Дальний Восток швейная фабрика.
     ...Тех денег, которые он мог позволить себе потратить на то, чтобы не ложиться спать голодным, хватило на пачку китайской лапши, пятьдесят граммов сливочного масла, половинку батона, 75-грамовую пачку чая № 36 и полкило сахара. После такого немудрёного ужина он включил старую магнитолу в бытовке, настроил его на «Маяк» (о существовании в мире FM-станций знали тогда единицы, да и то понаслышке), и уставился в окно: «В этом страшном мире, где прорвавшееся на экраны телевизоров отребье чужой культуры, от которой отказался даже Запад с его бесчеловечным менталитетом, вкладывает в руку подростка нож; в этом ненормальном мире, где озлобленные люди в длиннющих очередях за водкой избивают друг друга; в этом жутком мире, где пьяные матери выгоняют своих маленьких дочерей на улицу торговать своим телом; в этом кошмарном мире, где на тебя смотрят затравленные глаза грязного беспризорного ребенка, протягивающего руку за недоеденным пирожком; в этом, катящемся в пропасть мире, всё же остался крохотный уголок человеческого сердца, где ещё не умерли сострадание и милосердие». И на его глаза навернулись слёзы.

     Потянулись однообразные, но спокойные для его души дни: днём — занятия в институте, ночью — прерывистый и беспокойный сон под тихий звук магнитолы (он боялся проспать и опоздать отнести ключ уборщице). Череда этих дней, навсегда осевших в его памяти, была чудесным образом прервана одной из работниц парикмахерской. Она принесла ему долгожданную весть о том, что одна из её подружек, очень душевная женщина бальзаковского возраста, была бы не прочь сдать комнату.
— Совсем недорого, и в десяти минутах ходьбы отсюда, — убедительно добавила свою новость.
     Он чувствовал одновременно и облегчение оттого, что на какое-то время его мытарства закончились, и малодушный страх неизвестности перед знакомством с будущей хозяйкой: а вдруг она окажется совсем не лучше той воровки?

Пролог   Главы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13

Дмитрий Лобов. История одного утра

Mar 05 2006
Имя: Elena Город, страна: Украина,Киев
Отзыв:
Начало заинтриговало.Хочется продолжения.

Mar 08 2006
Имя: Алена Город, страна: Черновцы, Украина
Отзыв:
Время с точно такой же скоростью и беспощадностью, с какой проносились события, скальпелем боли и разочарований резало его лоб на три части, впечатывалось в уголки его глаз.
по-моему, именно в этой фразе запечатлена вся боль, вскользь упомянутая в рассказе. Глубоко и метафорично описанная, она всплывает на поверхность воспоминаний и красиво затягивает любопытство....
ждем продолжения )))))

Mar 14 2006
Имя: Elena Город, страна: Украина,Киев
Отзыв:
Дмитрий, красиво пишете.Быстрее давайте продолжение.Удачи.

Mar 14 2006
Имя: Дмитрий Город, страна:
Отзыв:
Хех, думаете, это легко? :))

Mar 20 2006
Имя: lika Город, страна:
Отзыв:
pochemu srazu vse ne napisat'! slishkom dolgo... hochetsya srazu vse!!!!!!!! :)))

Mar 21 2006
Имя: Дмитрий Город, страна: Киев
Отзыв:
Немножко терпения, мои дорогие читатели :))
Вы не будете разочарованы :)

Mar 24 2006
Имя: LIKA Город, страна:
Отзыв:
HOTELOS' BY UZNAT'-SKOL'KO ESHE GLAV??? MOZHNO HOTYA BY PO DVE PECHATAT'? :))) SPASIBO!

Mar 25 2006
Имя: Елена Город, страна: Украина,Киев
Отзыв:
Насколько велик внутренний человеческий мир по сравнению с тем обыденным миром со всеми его проблемами, который создал тот же человек.Да, природа человека не постижима.Читая повесть мне навеяло такие мысли.Дмитрий, удачи.

Mar 27 2006
Имя: Дмитрий Город, страна:
Отзыв:
To LIKA:
Повесть находится в процессе. Читатель же не хочет читать об обыденности. И моя задача - сделать не только так, чтобы ему было интересно, чтобы он был увлечен и поглощен, но и заставить задуматься (иначе какая в нем художественная ценность?). И, поверьте, если художественное произведение читается легко и запоем, это не значит, что у самого автора строки выскакивают также легко, сами собой из под пера. Творческий процесс иногда очень тяжел (даже и тем более у признанных грандов пера, даже не говорю о себе), тем более, когда хочется создать серьезное произведение. Десятки раз переоцениваешь написанное, для обыденных на первый вгляд вещей ищещь такой образ, чтобы он шел напрямую в сердце читателя, чтобы эти вещи не казались обыденными, потому что они не такие. Я уже не говорю о стиле, слоге, размышлениях и литературной редакции написанного (спасибо Светлане Дзюба!). Потерпите чуть-чуть. Для вас же стараюсь.

С уважением к моей читательской аудитории,
Автор

Apr 01 2006
Имя: Ирина Город, страна: Израиль
Отзыв:
Очень волнующе! Давно не получала такого удовольствия от чтения, думала перевелись таланты. Спасибо, Дима! С нетерпением жду продолжения!

Apr 06 2006
Имя: Алена Город, страна: Черновцы, Украина
Отзыв:
"Он остановился на возвышении и впитывал в себя всё, что видел. О, одиночество!"
мне кажется, что в этой фразе правильнее будет говорить об УЕДИНЕНИИ, но не одиночестве. Хотя, может,я и не права.
Дима, так держать, сейчас так не хватает чистых чувств, хотя и это кажется утопией...

Apr 10 2006
Имя: Оксана Город, страна:
Отзыв:
Дима, испытывали ли Вы такие же чувства?:)спасибо!ждем продолжения

Apr 10 2006
Имя: Дмитрий Город, страна:
Отзыв:
Конечно, именно такие. Думаете откуда я беру материал? :)

Sep 29 2006
Имя: Алёна Город, страна: Черновцы
Отзыв:
пазл... точно описано...
величие реальности и нереальности... впечатляет.