Тематический выпуск о судьбах и проблемах бывших школьных отличников, а также студентов и выпускников столичных и других престижных вузов. Итоги анкетного опроса бывших отличников. Интервью, статьи, истории наших читателей.
Она знала его давно. И сейчас ей нужно было встретиться и обсудить ту самую статью, о которой я уже говорила. Он был врачом и работал в одной из больниц. Не простой, а психиатрической. Бывает и такое. Он тоже был очень и очень серьезен. И даже 31 декабря принимал пациентов. Он был специалистом по чужим мыслям. И даже это не самое главное.
Ты хочешь стать королевой — живой, излучающей жизнь, любовь и радость женщиной. Не так ли? Проследи за собой, как ты отвечаешь на вопрос «как дела?». Какие слова используешь каждый день? Слова — это не просто звуки, это сила. Огромная сила. Пример? Пожалуйста. Как мы отнесемся к словам: «Ты не права», или «ты говоришь неправду», или «ты лжешь»? Не правда ли, разные чувства вызывают у нас эти фразы? Если на вопрос «как дела?» ты отвечаешь «Да пойдет», или «как сажа бела», или «так себе...», то твоя жизнь действительно станет как сажа бела. Твоя жизнь будет заведомо стремиться к состоянию «ТАК СЕБЕ».
Влюблена в Любовь. Она приходила... В разных обличьях — мужчин, женщин, собак, детей, птиц, цветов... Чаще (увы, ура или ах?) — в форме мужчин. Жизнь дарила прекрасных спутников («нам по пути с тобой — хотя бы до утра...»), рассветы и закаты, запахи и звуки. В самые счастливые минуты стихи никогда не писались. В грустные, раздумчивые — порой что-то записывалось. Так получились книжки «Дом у реки» и «Цветочки моего сада».
В этой работе вы не найдете готовых рецептов и пространных объяснений, более того, в суждениях авторов много неожиданных и, порой спорных суждений относительно женщины и ее мира, отношений с мужчинами и с детьми. Не воспринимайте встретившиеся вам утверждения как догму или призыв к действию. Это, скорее, приглашение к диалогу с авторами и самим собой, к возможности задуматься и, быть может, увидеть что-то по-новому.
«Ой, какая милая картинка!». Грустный вздох. «Эх, как бы я хотела рисовать...» Как же часто я это слышу... Раньше меня такая реакция совершенно обескураживала. Это было подобно человеку, вздыхающему над полной тарелкой: «Эх, как бы я хотел есть...» Ну, вот же бумага, карандаш, краски, ну, вот они, так что же... И вдруг, пару лет назад, я начала задумываться. А почему же так? Должно же за этим стоять нечто большее, какое-то настоящее или выдуманное, но от этого не менее реальное препятствие.
Чтобы сохранить знание, передававшееся из поколения в поколение, кахуны выбирают себе учеников и обучают их в течение не менее двадцати лет. У каждого кахуны только один ученик. Как правило, это человек более молодого возраста, проявивший способность хранить и лелеять древнюю мудрость, не злоупотребляя ею в собственных интересах. Ученики никогда не подвергаются ни обсуждению, ни осуждению. Зато часто слышат ободряющие слова: «Продолжай так же!», «Иди еще глубже!», «Слушай природу!»
Наша с вами эпоха, имевшая поначалу незатейливое имя «перестройка», в аспекте религиозном могла бы называться пышно — возвращение заблудшего стада в лоно церкви. Возвращенные выглядят странновато: переминаются с ноги на ногу, разглядывают иконы, по неопытности поворачиваются спиной к алтарю и не знают, куда девать руки. Не бойтесь, возвращенные! — тут же, на месте, в церкви всегда найдется деятельная старушка, разъяснит, где право, где лево.
Моя прабабушка отказалась снять со стен иконы. Прадедушка, единственный кормилец в семье работал кузнецом. Заводские партийцы и комсомольцы посещали дома с целью избавить народ от «мракобесия» и «опиума». Под угрозой уволить с работы, лишить детей куска хлеба. Прабабушка закрывала спиной иконы и молчала... Были 20-е годы.
Жил-был один политик. Красивый и известный. И все у него было как у других политиков. И связи, и деньги, и положение. К нему часто обращались с просьбами разные люди, он постоянно решал всевозможные вопросы и встречался с нужными людьми. Он немало преуспел в своей сфере, его ценили и баловали, постоянно отмечали какими-то наградами и титулами. Он всегда и во всем хотел быть первым. И это ему удавалось...
Наверное, я умна. Но всю жизнь учусь любить не ум. Вернее, не только ум. Уж слишком он очевиден, весь напоказ, только бы привлечь внимание, затмевая всё остальное. Я не работаю днями и ночами на какой-нибудь захудалой фабрике, не печатаю бесчисленные и бесполезные письма и приказы для какого-нибудь мрачного начальника. И не потому, что я не хочу или не люблю работать. Просто я не умею делать глупости. Когда я замечаю хоть капельку, хоть крошечку глупости (а обычно её гораздо больше), я просто не способна её делать. Могу ли я себе это позволить? Наверное, нет. Но почему-то всё равно позволяю.