ТРИТОНЧИК

Жил-был Тритончик. Он был такой милый, умел обворожительно танцевать, внимательно вслушиваться в трели собеседников, даря им радость понимания.

Когда он танцевал с бабочкой, то всем казалось, что он парит, такой же лёгкий и воздушный, как она.

Гусенички весело хлопали а ладоши, и даже лягушки, потанцевав с тритоном, становились прекрасными принцессами.

Но ещё у Тритончика был дар, он умел делать волшебный чай.

На душе от такого чая становилось радужно, бархатный вкус с ароматом трав дарил всегда тепло лета. Сколько бы ни пробовали жители его страны, да, да, не удивляйтесь, ведь каждый человек — это целый город, а его друзья составляют его страну, так вот, сколько они ни пробовали, всё же не получаюсь у них смешать травы так, чтобы не выделялась одна из них, забивая все другие. Обязательно мята или мелисса вырывались вперёд, делая акцент на своей ноте.

А у Тритончика получалось, травки собирались в композицию и звучали мелодией всех вкусов и запахов, вызывая летний блюз и на кончике языка, и на сердце.

Это было волшебство, которым обладал Тритончик. У его друзей были свои волшебные качества. В этой волшебной стране каждый был неповторим. Вместе им было всегда хорошо и весело, в их мире царило взаимопонимание.

Шли годы, Тритоичик повзрослел, все жители его страны уже ходили парами.

Пара эльфов и пара гномов, милая парочка светлячков, знакомая бабочка порхала от пары к паре, ища более яркие крылышки, находя, она сплетала кокон и становилась гусеничкой, но со временем её душа испытывала жажду полёта — она разрушала старый кокон и летела к новому. Хороший приятель кузнечик нашёл себе божью коровку с двумя чудесными личинками, которых он полюбил, как своих родных деток. Список образовывающихся пар становился всё больше.

Тритончик никак не мог найти себе пару. Он очень боялся ошибиться.

Но однажды повстречал он чудесную Стрекозку, её прозрачные крылышки были похожи на крылышки его знакомых эльфов, её спинка светилась, как фонарики светлячков, она умела стрекотать, как кузнечик, и танцевать, как бабочка, собирать диковинки, как гномы.

Тритончик очень хотел, чтобы его детки были такими же крылатыми. Он взял Стрекозку в жёны и вскорости у них появилась маленькая и чудесная Гусеничка, она росла и становилась бабочкой, да такой красивой, что Тритончик не мог налюбоваться. Он любил свою бабочку, но Стрекозке было одиноко, потому что Тритончик больше не видел её крылышек.

Бабочка своими радужными крылышками затмила прозрачно-перламутровые крылышки Стрекозки, она стала жужжать, как вертолёт, создавать ветер, но увы, и тогда он не видел её.

Это случается не так часто, но всё-таки бывает, когда отцы и сыновья ревниво делят любовь матери, а матери и дочери ревностно считают знаки внимания, оказанные отцом каждой из них, причём смотрят на всё сквозь бинокль, но, словно опытный иллюзионист, каждый раз незаметно для самих себя переворачивая его уменьшительной стороной на знаки внимания к себе и увеличительным стеклом на знаки внимания к другой.

Так и в нашей истории Тритончик не понимал, что происходит, всё, что он ни делал, Стрекозке казалось несовершенным, она критиковала Тритончика по поводу и без, бранила Бабочку за то, что она бабочка. Постепенно Тритончик разучился просто радоваться жизни, а вскоре он забыл, как делать волшебный чай, и жители его страны перестали ощущать радужное волшебство в его доме. Он смешивал травы снова и снова, но не было блюза вкуса и запаха. Тогда он перестал смешивать травы и утратил всякий интерес к волшебству.

Раньше он забегал к своим друзьям эльфам и они часами могли болтать на всевозможные темы, обсуждая то и это, но у эльфов появились маленькие эльфики и они уделяли им много внимания, не всегда замечая разочарования Тритончика. Их отношение к детям отзывалось в его сердце и он страдал от того, что его Стрекозка не проявляла такой теплоты по отношению к малышке Бабочке. Светлячки стали слепить глаза Тритончику, их свет был таким чистым, что от этого невозможность делать чудеса становилась более очевидной. Знакомая бабочка была занята собственным коконом и ни о чём другом думать не могла, даже если и слушала Тритончика, то не слышала, часто перебивала и говорила больше о себе. Кузнечик уехал вместе с божьей коровкой и детками за тридевять земель. Гномы вели обособленный образ жизни, сами приходили редко, но гостям всегда были рады. Приходя к ним, можно было увидеть много нового и интересного, так как они всегда стремились к познанию и творчеству. Здесь он чувствовал себя обделённым.

Тритончик стал не понимать жителей своей страны. Он спрашивал у эльфов, сколько стоят их крылышки? Полагая, что крылья можно купить. Гнома он спрашивал, зачем ему новое ведёрко для сбора закатов, ведь и старое вполне могло подойти. Светлячкам он говорил: «Кто же это за так светит по ночам?» Почему бабочка хочет новой любви, разве ей недостаёт красивых крылышек и старой?

И его тоже перестали понимать жители его страны, они всё реже забегали к нему просто так, ведь он уже не был прежним Тритончиком, к которому они привыкли, весёлому и доброму, внимательному к чужим увлечениям и терпимому к чужим слабостям. Так постепенно он остался сам со своими думами.

Он страдал от невнимания, поговорить по душам у Тритона становилось не с кем. Он скучал и почти не бегал посмотреть на закат и восход, не нежился в лучах солнца на горячих камнях, перестал танцевать, и его лапки отпали, он стал ужиком и теперь он только ползал. Крылышки у Стрекозки слиплись и она потихоньку стала превращаться в сверчка, который то трещит без умолку, а то затихает, и нельзя понять, есть ли он вообще. Единственная радость для Тритончика была его дочурка бабочка, которая хорошела с каждым днём, но малышка не могла понять, что происходит с её любимыми родителями, почему они разучились летать и делать волшебство?! Ей хотелось тепла и чудес.

Бабочка решила спросить об этом светлячков, так как ей они казались настоящими волшебниками. Светлячки излучали такой неоновый свет, в котором всё становилось изумительно красивым. Но они не знали, что это волшебство, им казалось это обыденным и простым, а то, что это приводило других в восторг, умиляло их и в то же время удивляло, ведь это так просто — излучать свет. Они подарили ей немного света, чтобы она отыскала гномов и спросила у них, что же нужно для того чтобы снова научиться летать и делать волшебство.

— Чтобы летать, нужно любить себя, моя красавица, — сказал гном, который давно жил на земле и знал толк в этих вещах. — А чтобы совершать чудеса, нужно уметь любить других.

— Так, значит, Светлячки любят других?

— Да, милая Бабочка, а Эльфы любят и себя, и других. А ты, моя девочка, пока любишь только себя, свои красивые крылышки, но то, что ты пришла ко мне с этим вопросом, свидетельствует о том, что у тебя доброе сердце, и значит, скоро ты научишься быть волшебницей.

— Как скоро?

— А тогда, когда этот вопрос будет связан с заботой о маме и папе, а не с тем, что хорошего от этого будет тебе. Понимаешь?

— Да! Спасибо, Гномик, теперь я понимаю. Нужно полюбить ближнего своего, как самого себя. Не искать выгоду для себя, а просто радоваться оттого, что кому-то хорошо!

— Для этого нужно открыть в себе внутреннее волшебство, а его дарит нам чистое любящее сердце.

Бабочка летела домой, неся в своей маленькой груди огромное сердце, полное любви. Ей так хотелось вернуть маме способность летать, а папе способность творить волшебство. Она становилась волшебницей.