Вчера в группе творческого самовыражения Вы совсем растерялись, тихо заблестев очками.

«Кто же я такая, — спрашивали Вы, — если мне в мои двадцать пять лет близки, созвучны самые разные художники — Буше и Сезанн, Ренуар и Матисс, Тропинин и Модильяни, Саврасов и Кент, Моне и Гоген? И писатели тоже — Хемингуэй и Фолкнер, Пушкин и Лермонтов, Гессе и Булгаков?»

В ответ на это поясню: нельзя понимать терапию творческим самовыражением так, что каждому из нас целебно созвучен лишь тот художник, на которого мы особенно похожи душой, с которым, так сказать, одного характера. Да, есть как бы полное созвучие, как с самим собою, например, у многих естественных, сангвинических людей (в том числе тоскливых, с перепадами настроения) — с Тропининым, Пушкиным, Ренуаром, у многих аутистов — с Сезанном, Кантом, Лермонтовым, у многих психастеников — с Моне, Чеховым. И т. д. Но есть и грани созвучия: то есть человек лишь какой-то гранью своей души может быть созвучен с каким-то одним художником, а другой гранью — с другим, третьей — с третьим...

Вот это и обнаружилось у Вас вчера, и это говорит о духовной Вашей сложности, многогранности, полифоничности. Так случается с подобными вам натурами в начале нашей работы, но, когда человек сам начинает рисовать (пусть неумело), вот тут и видится ясно, кто он. Вспомните свои нежные аутистически-философические рисунки, сколько там внутреннего, символического, сколько геометрии, знаков, волнующих, напрягающих мысль, побуждающих к философическому раздумью.

Человек сложно-аутистический нередко тянется к противоположному себе, например, тревожно-полнокровно-естественному, это его освежает, смягчает уютным чувством. Тянется и к деперсонализационно-реалистической психастенической тревоге. Лишь бы была грань созвучия, например, в виде тревожности, нравственной доброты. Да и по-настоящему, думается мне, возможно духовно поклоняться человеку, созвучному тебе, но в то же время иному. Ведь поклоняться очень похожему на тебя — это близко к тому, чтобы поклоняться себе самому.

Вы лучше и лучше разбираетесь в людях, с которыми работаете, живете вместе. Уже чувствуете-понимаете, в чем и с кем есть общее созвучие, взаимопонимание, а где — диссонанс, и стараетесь общаться, опираясь на то, что сближает, роднит.

Пусть все понятней становится Вам Ваш собственный личностный склад и заложенные в нем способности, предрасположенности к различным делам (даже в рамках своей профессии учительницы литературы), о которых прежде не знали. Ведь уже не так страшно жить, а? Все отчетливее высматривается в житейских нагромождениях своя, свойственная своему складу дорога жизни. Пусть яснее видится, что, как буду делать — писать ли рассказы, учиться ли в студии живописи, поступать ли в аспирантуру, выходить ли замуж, за кого?..