У Алексея Толстого Аэлита была марсианкой, а в жизни — матерью-одиночкой. Кроме имени, у Али всё было обычным. И отец у её сына тоже был...
Апрельская утопленница
После смерти матери Аэлиту выгоняли дважды. Сперва отчим — из её же дома:
— Тут не кормушка!
А затем — сердобольный хозяин, пустивший
16-летнюю девчонку на постой... Научил варить суп и другим премудростям, пока марсианка от него не родила! Сам принёс наследника из роддома — назвав Янисом. И крикнул:
— Приблудная девка — пошла вон!
Но взять пособие на новорождённого не гнушался. Едва же Аэлита попыталась кормить грудью, побил — а первенца увёз! И кормящая мать с полицией разыскивала сына... А когда не нашла, по факту похищения завели дело.
Однако криминала суд не усмотрел —
крал-то отец, хоть и в гражданском браке... Аля же была несовершеннолетней! Да и ребёнок не страдал. А то, что у матери чуть не пропало молоко, — приговором не окупишь. Когда младенца отыскали, муж окончательно выгнал Алю. И она сбежала, забрав крошку. Приехала в портовый городок. И, накормив малыша, покатила коляску к морю...
Стоял апрель, спускались сумерки — и девушка... решила утопиться! Ей не исполнилось и
18-ти, она была одна на свете. Но коляска застряла в отмели, а на плечи Али — будто ангел сел... И не давал двинуться с места! Поблизости она увидела старушку, изо всех сил махавшую рукой.
— Стойте! — кричала та. — Помогите...
— Вы мне? — удивилась девушка.
— А кому ещё, — рассердилась бабуля.
На пляже они были вдвоём. И Аэлита побрела на голос. Коляска покатилась, как на реактивной тяге. И сама марсианка не чуяла под собой ног. Приблизившись, она разглядела кутёнка, барахтавшегося в ледяной каше. И женщину — пытавшуюся клюкой подцепить щенка...
Во время прогулки пёсик вырвался, да и помчался в воду. А выбраться не смог, и скулил — выныривая из набегающей волны! Аля сняла туфли, вошла в ледяные струи и освободила полузахлебнувшегося пса! Прижав к груди мокрый комок, бабуля ворковала:
— Кутя, Кутя...
Кутя повизгивал, норовя забраться под пальто... Собачница поправила битую молью шляпку и повела спасительницу пить горячий чай!
Крёстная для Кути
Домик у Кутиной хозяйки был из облупленных кирпичей — но свой. Она поставила на плиту погнутый кофейник. И сварила... какао, которое Аэлита пробовала в детстве. Вспомнилась мама — слёзы потекли. Старушка всполошилась в поисках салфетки... Но из уст девушки хлынул рассказ, как из застоявшейся плотины! Выслушав исповедь, бабуля заключила:
— С этой ночи ты — Кутина крёстная. А щенку не понравится, если мать уйдёт... Есть место псу — найдём и малышу.
Обсохший пёсик в подтверждение лизал Аэлиту. Но младенец захныкал, и хозяйка забеспокоилась:
— Не пора грудью кормить?
— Он у меня беспокойный, — извинилась Аэлита, боясь, что хозяйка передумает их брать...
— Не таких баюкали, — успокоила та. — Вырастим богатыря!
И принялась тетешкать мальчика:
— Люли-люли-люли...
Меж тем Аля его накормила, и Янис засопел на пару с Кутей... Но реальность с мечтой редко совпадают. В их случае за каждую мелочь приходилось воевать. В очередь на жильё Аэлиту не взяли — она числилась у отчима... И чтобы отдать Янека в ясли, домовладелица прописала марсианку у себя. Но соседи спрашивали:
— Где твой муж? Чем будешь платить?
Кутина хозяйка лгала про родство, а кумушки не могли угомониться... От страха, что отнимут её крошку, самооценка Али упала до нуля. Она боялась говорить! Опустит голову и шепчет, глядя в угол... Ладно бы, страх... Но её не брали на работу! Искали тех, кто вкалывал бы за троих, имея богатырское здоровье!
А какой иммунитет у сироты? Денег в её семье не было, жили впроголодь — отчим пьющий. Избивал мать — пока та не умерла... И Аля с малолетства нянчила чужих. Заработок отдавала сёстрам, а потом — сыну. И весила меньше худой овцы... Стоило поесть плотнее — колики в желудке. Оттого и Янис нервным рос.
Годовалый наследник
Кутин дом стал ей родным: тут Алю кормили, да ещё жалели. Щенок вырос в громадного сторожевого пса и защищал хозяев... Они выживали крохами — но гром, как водится, грянул нежданно. Хозяйка Кути подхватила воспаление и не встала... Врачи лишь руками развели. Не тратя слов, старушка позвала нотариуса и оформила завещание на сына Аэлиты. Так малыш стал хозяином Кутиного дома. После ухода чиновников пёс выл, не переставая... А к утру хозяйка умерла!
Так марсианка в третий раз лишилась семьи. Продала фамильные ценности старушки, оплатила похороны. Но топиться не пошла... На кого бросить Янку? Да и Кутя ни на шаг не отпускал. Так и сидела, глядя в стену, — пока в дверь не позвонили... Кажется, сама судьба!
Говорят, незваный гость — хуже татарина. Но Аэлиту он озолотил, оказавшись посланцем шведского города Висбю. Не зная языка — она всё же поняла, что их избушка — памятник мировой культуры... Её возводил скандинавский зодчий в конце XIX века. Ценность была в раритетном кирпиче. И — в кровле с красной черепицей...
То и другое сохранилось, непонятно как.
Мэр Висбю слал владельцам купчую с золотым обрезом. Сургуч печатей удостоверял, что оценен исторический дом... в полмиллиона евро! Столько стоил и владелец — Алин сын... Его потом прозвали малышом на полмиллиона!
Курьер добавлял, что охранять памятник будут Латвия и остров Готланд. Разрушение постройке не грозит. Но если Аля вздумает сдать его в аренду, то вправе требовать стократную наценку на квадратный метр... Что девушка и не замедлила сделать.
Шведская фата-моргана
Журналисты принялись трубить о чуде! К Аэлите зачастили бизнесмены. Сдав дом под офисы за бешеную цену, она приобрела элитное жильё. Научилась водить автомобиль... Освоила английский и открыла летнее кафе.
Читатель в этом месте усомнится: да полно, может ли такое быть? Однако всё написанное — правда! За исключением места действия и имён. Их мы не укажем... Есть в анонимности ещё одна причина. О ней и пойдёт речь.
...Читал прессу и отец Яна. В газете имя Аэлиты указали с точностью до буквы. И супруг, годившийся ей в отцы, потребовал часть наследства... Имя криминального папаши значилось в метриках Алиного сына. Он имел те же права на опекунство — что и она. Этого Кутина хозяйка не предусмотрела... И Алю в завещание не внесла! Сама марсианка была с законом не знакома. Умела только слёзы лить...
Так начался процесс о наследстве — втянувший Алю, гражданского мужа и оба государства! Впрочем, мэру Висбю было всё равно, кто станет душеприказчиком спорного дома... Лишь бы шведский колизей не пострадал. А латвийский суд решил спор в пользу отца.
Тот прыгал от радости. Но за десять дней до вступления приговора в силу к Але вновь пожаловал курьер... Почесал Кутю за ухом и огорошил хозяйку чинным:
— Мадемуазель, прошу вашей руки!
Спасение явилось к Але, как
фата-моргана тонущему кораблю. Она отмахнулась:
— Так не бывает...
Но курьер не лгал! Или почти не лгал...
Фальшивый зайка
Славный зодчий был его прапрадедом — что подтверждало генеалогическое древо... А Кутиной хозяйке — дедом! Потомок не хотел, чтобы дар пращура попал к чужакам. И предлагал Але вступить в брак... Пусть фиктивный. И подписать брачный договор — по которому он увезёт её на Готланд. А в случае развода возьмёт Яна и фамильный дом.
— А как с любовью? — поинтересовалась марсианка.
— Поживём-увидим, — засмущался гость.
И обжёг взглядом. Аля покраснела... Риск был, но швед давал надежду. А надежда поднимает города. Прихватив бумаги, Аля поехала с курьером в шведское посольство. Вступила в брак, и швед усыновил Яниса — став опекуном...
Наследник, как и раньше, стоил 500 тысяч, лишь родителя сменил! Если бы не членство в ЕС, такое вряд ли было бы возможно. Но европейские законы позволяли скандинаву возвратить фамильный капитал — сделав Алю с Яном членами семьи.
Страшно сказать, как огорчился старый папа — узнав, что приговор опротестован. А бывшая жена отбыла в Висбю, назначив смотрителя на бесценный дом...
Больше Аэлиту мучитель не увидел, хотя на остров Готланд приезжал... Купил билет на паром! Ночь проболтался в море. Полдня бродил по закоулкам Висбю — в поисках сына и жены. Долго стоял за калиткой их роскошного особняка под раритетной черепицей. Глядел, как Янек бегает по ухоженному саду за мячом. Просунул руку в щель забора, крикнув:
— Сынок! Папка приехал — беги сюда!
И помахал грязным плюшевым зайцем... Но вместо мальчика к нему подскочил злющий ротвейлер. Вырвал игрушку, а приезжему чуть ладонь не откусил. И горемыка издали смотрел, как Аэлита в
ярко-красном платье пила с мужем кофе на серебряном подносе. Как он преподнёс ей букет чайных роз... А она, зардевшись,
долго-долго целовала шведа! И смеялась во весь голос — не страшась!
Опубликовано на сайте Поле надежды (Afield.org.ua) 12 декабря 2008 г.
