Это был роскошный замок. Как в прекрасной сказке. Как в дорогой киноленте. Жизнь из другого мира. И, вот чудо, она в ней. И — безумно несчастна. И, что самое страшное, её несчастье сильнее день ото дня. Несчастен и он — подаривший ей этот рай. И это — невыносимо.

Она открыла глаза, медленно возвращаясь в реальность, которая, несмотря на все надежды и ожидания, дарила ей одни страдания. Обвела уставшим взглядом роскошную комнату... Господи, сколько же их в этом замке... И в каждой навести порядок... Её силы были на исходе... А ещё кухня. Чтобы уставить вкусными яствами этот роскошный дубовый стол — сколько времени нужно провести, выбирая хорошие и нужные продукты на рынке, плюс — у рабочего стола и у плиты. Но ведь нужны силы и желания, чтобы самой встретить его ласковой. Нежной и красивой. Даря ему его чистый дом и полный стол. И с каждым днём всё меньше сил дарить ему себя, свою любовь. Слишком много сил отнимает всё остальное. Она стала уставать, и всё возрастающая невозможность дарить ему всё, что ей так хотелось, изматывали её всё сильнее. Наблюдая за её страданиями — он страдал и сам. Это был тупик. Счастье, безумной птицей распахнувшее её окно, оборачивалось болью и нереальностью.

Сегодня она проснулась с твёрдым намерением расстаться. Поставить точку. Прекратить их взаимное несчастье, несмотря на любовь, которая, вместо радости и счастья, приносила только боль и страдания. Вот он придёт — и она всё ему скажет. Хватит мучить друг друга.

Войдя в гостиную, где она находилась, он внимательно посмотрел на неё. Им не нужны были слова, чтобы понимать и чувствовать друг друга. Она молча смотрела на него. Он не сказал ей нет. Он тоже был очень несчастен. И отпускал её, видя её несчастье. Хотя плохо понимал — как можно без неё. Он попросил её только задержаться, совсем на немного. Разве можно отказать ему в последней просьбе? Вряд ли это, конечно, что-то изменит... Всё уже решено...

Он ласково указал рукой на стул, специально отодвинутый заботливой рукой от стола, чтобы она могла присесть... Она села... Один звонок колокольчика, и в комнату вошла женщина, ставя перед ними тарелки с довольно вкусно пахнущей едой. Он взглядом попросил: «Попробуй». Собственно, отчего бы и нет? Она стала есть. Еда была безумно вкусной. Он очень внимательно наблюдал за ней. Видя на её лице удовольствие от трапезы, он радостно улыбнулся. Она могла позволить себе есть беззаботно — ведь она уже свободна от окружающей её жизни. А видя его радостную улыбку, вдруг ощутила небывалую теплоту на сердце. Странно, но ужин стал доставлять ей удовольствие. Ей давно не было так легко и уютно рядом с ним. Ему — тоже.

Когда ужин подошёл к концу и тарелки были убраны женщиной, до этого принесшей их на стол, он опять позвонил в колокольчик. Вошла другая женщина. Он ей кивнул: «Смотри». Роскошным опахалом та стала смахивать пыль. Она поняла — зачем ей биться над уборкой, у него есть, кому это делать. Она радостно улыбнулась. Видя её улыбку — он улыбнулся тоже. Легко, радостно и непринуждённо. И вдруг со всей очевидностью она поняла — ему не нужны её уборки, ему не нужны её ужины. Ему жизненно важно и просто необходимо видеть её счастливой. Это было его счастье, и оно полностью зависело от неё. Видя её счастливой, он становился счастлив сам. Господи! А она, изнуряя себя, билась, чтобы дать ему то, в чём, он, в сущности, не нуждался. Она позволила заботам забрать её любовь. А ей всего лишь нужно позволить ему сделать себя счастливой. И более того — видя его радость и любовь, она со всей безотчётностью поняла — для неё тоже главное — его радость, его счастье. И сделать по-настоящему счастливой себя можно только одним способом — дарить счастье и любовь ему... Господи! Как просто... Но без этого простого понимания их жизнь была адом... Ей не надо никуда уходить. Им нужно только позволить друг другу делать друг друга счастливыми...

Она шла по простой дороге к лесу, к своей хижине, где она жила до встречи с ним. На машине мимо проезжали её друзья. Когда они заметили её, в их глазах появился немой вопрос: «уходишь?» Они видели её несчастной, бродящей по окраинным землям Замка, поближе к лесу, из которого она вышла. Они предугадали уход. Но они не могли предугадать то, что она смогла понять. И то, что так молниеносно, сильно и важно изменило теперь её жизнь. Она радостно и легко улыбнулась, неся в себе драгоценное понимание.

И вдруг она почувствовало, что тело обретает неимоверную воздушность — оно, казалось, утратило свой вес. Ноги оторвались от земли. Она шла по воздуху. Это было невозможно прекрасно. Она шла, скользила, летела к лесу, чтобы убрать свою хижину. Изгнать поселившееся там в отсутствие хозяйки запустение. Украсить её свежими цветами и травами. Вдохнуть и пробудить уснувшее волшебство. Она тоже хочет впустить его в свой мир. Мир, который до сего дня был только её.

Она растопит очаг. В нём ласково будет трепетать огонь. Можно будет часами смотреть на него. А сквозь редкую крышу хижины на веранде на них будут смотреть звёзды, даря свой свет. Они будут слушать ночной лес. Стрекотанье цикад и пенье маленькой ночной птички. Слушать и слышать, осязать себя и друг друга... Когда любое касание — душа... Когда всё едино, бесконечно, прекрасно. Когда они сами и есть сама жизнь... Пить вкусный хмельной напиток из трав и разных снадобий, варить который её научила старая колдунья, которую все боялись, кроме неё. Как будто пьёшь звёзды, которые потом зажигаются в тебе. И, если в тебе дар любви, — то вместе с твоей половинкой ты зажигаешь новую звезду, создаёшь новую Вселенную. А потом она многому его научит... Научит видеть невидимое. Откроет ту жизнь, о существовании которой он и не догадывается. Это будет её подарок. Она сделает ему полный и бесценный дар — себя в своём сказочном мире, частью которого она была всё это время, ожидая его.