Различные трудовые занятия людей, воспитание с малых лет, общественный образ жизни, природа (неживая и живая), среди которой люди и их предки взрослели, – все это серьезно участвует в формировании характеров, в формировании общих характерологических свойств народов. В этом отношении необычно интересны исследования психиатра А. И. Ющенко.

В работе «К учению о конституциях с эволюционно-генетической точки зрения» А.И. Ющенко исходит из того, что «человечество, как и все живые существа, развиваясь в течение миллионов лет, филогенетически прошло несколько основных фаз своего развития, соответствующих важнейшим эпохам жизни на земле. Эти фазы повторяются человеком и теперь во внутриутробном и детско-юношеском онтогенезе».

Автор описывает различные типы первобытных людей, живших в разные эпохи и в различных местах Земли, сравнивая их с определенными душевно-телесными типами современных людей. Он предлагает называть первобытных людей от питекантропа до неандертальца включительно (обнаруживающих конституциональное сходство) общим термином эоантроп (человек на заре развития, пещерный человек). «Особенности описанного типа конституции людей, долго живших на земле, ведших бродячий, стайный образ жизни, питавшихся корнями, плодами и реже мясом погибших или убитых животных, знавших ловушки, ямы, но не знавших еще лука и стрел, особенности их конституции сильно закрепились в хромосомах и в большей или меньшей степени проявляются и у многих современных людей, не только в утробе матери и в младенчестве, но у некоторых преобладают и в течение всей жизни».

А.И. Ющенко отмечает, что эоантроп соответствует кречмеровскому атлету (атлетоиду). Сегодняшние люди, несущие в себе этот тип, неуклюжи, сутуловаты, нелюдимы, жестоки. «В городах наиболее выражены описанные типы среди лиц тяжелого физического труда, грузчиков, молотобойцев, на бойнях и т. д. В качестве достаточной примеси признаки данной конституции можно найти у некоторых работников административно-карательных органов, из медиков у хирургов чаще, чем у интернистов и психоневрологов (...) Из поражений личности по преимуществу этой конституции свойственны эпилептоидные состояния, параноидальные, шизофренические и тяжелые алкогольные поражения личности, много атлетоидности наблюдаем при нервно-психическом травматизме»

Жившие позднее длинноногие кроманьонцы с долихоцефалическим, но еще достаточно выступавшим вперед своей лицевой частью черепом охотники и рыболовы, строившие уже хижины из бревен, покрытые шкурами, с лбом «более свободным от волос, чем у людей пещерно-атлетоидной конституции», со «значительными умственными способностями», «общественной специализацией», религией, скульптурой, живописью, «кремневой и костяной индустрией» составляют, по А. И. Ющенко, переходную от эоантропа-атлетоида конституцию палеоантропа (древний человек, охотник, кочевник), соответствующую кречмеровской астенической (или лептосомной) конституции. Свойства этой конституции часто встречаются у сегодняшних психастеников, шизоидов и некоторых шизофреников. Здесь «инстинкты питания менее напряжены», «импульсивности здесь меньше». «Принадлежащие к этой конституции люди избирательно общительны, вдумчивы, сдержанны, мышление их более индуктивно, системно, автопсихично. Они склонны к схемам, метафизике, абстракциям; наиболее выраженные типы со свойствами этой конституции, как известно, встречаются среди некоторых кочевников, семитов, северных германцев, достаточно у некоторых славян, немало и среди некоторых горцев Северного Кавказа и т. д. Нередки они среди искусных ремесленников, кустарей, всяких изобретателей, педагогов-методистов, формалистов-чиновников и судей, математиков. К этой группе, как всем известно, принадлежало и принадлежит много выдающихся ученых – математиков, физиков, юристов, философов и писателей с автобиографическим содержанием их творчества».

Наконец, самым поздним А.И. Ющенко считает тип, формированию которого способствовали проживание на берегах морей, рек, земледелие, ремесла, торговля с «обильным питанием по преимуществу растительной пищей, молоком и т. п.». Это люди с «крепким хорошо развитым черепом, особенно в лобной его части, крепким костяком и недлинной толстой шеей, крепкой широкой вместительной грудной клеткой, недлинными, но крепкими конечностями, хорошо развитой объемистой мускулатурой». Общественный труд, торговля совершенствовали речь, слияние интересов индивидуума и семьи с интересами общины. Этот тип консти туции, сложившийся в неолитическую эпоху, А.И. Ющенко предлагает называть неоантроп (новый человек, земледелец, «общинник»). Современные люди с данной конституцией «общительны, говорливы, трудолю бивы, реальные практики, синтонны». «Эта конституция в значительной степени наблюдается среди многих французов, северных итальянцев, швейцарцев, южных германцев, украинцев, но ее достаточно и среди общинников некоторых великороссийских губерний».

«Наиболее часто признаки неоантропа можно найти в различных объединениях, артелях, среди различных посредников, комиссионеров, среди многих естествоиспытателей и особенно врачей (...) Признаки этой конституции преобладают у многих выдающихся людей – естествоиспытателей, медиков, реальных политиков, коммерсантов (...) Из болезней, свойственных этой конституции, часты – псориаз, болезни жирового и углеводного обмена, подагрический диатез, эмфизема, болезни сердца и сосудов, особенно сосудов головного мозга, камни желчных и мочевых путей и раки. Из поражений личности этой конституции свойственны циклотимии и циклофрении».

Таким образом, по А.И. Ющенко, современные люди начинались своими основными, конституциональными телесными и душевными особенностями еще в первобытные времена. Например, первобытный предок эпилептоида (или акцентуанта с напряженно-авторитарным характером) – пещерный атлет эоантроп, предок психастеника, астеника, шизоида и соответствующих им акцентуантов – лептосомный или астенического сложения охотник, кочевник палеоантроп; предок пикнического циклоида (сангвиника) – земледелец, «общинник» неоантроп.

А И.Ющенко не соглашается с мнением патофизиолога А.А. Богомольца (1881 – 1946) о том, что именно лептосомно-астеническая конституция (охотник, кочевник палеоантроп – по А.И Ющенко) есть конституция человека будущего. Человеком будущего для А И Ющенко, по всей видимости, является земледелец, «общинник», сангвиник, неоантроп.

На мой взгляд, нет серьезного смысла в размышлениях, спорах о будущей, как бы единой конституции человека, потому что человечеству равно необходимы, по моему убеждению, различные, «противоположные» конституции, составляющие его, – для различных, вечных человеческих дел, требующих особых конституциональных свойств-способностей.

Антрополог Я.Я. Рогинский обсуждает вопросы древних, «вековых» человеческих характеров именно в духе необходимости для человечества на все времена любой конституции своими общественно важными особенностями. Он дает в своей книге главу «О типах характера и их значении в теории антропогенеза».

Там сказано о том, что «на завершающей стадии эволюции человека вместе с появлением неоантропа социальные закономерности в отношениях людей между собой приобрели свое господствующее значение. Одним из проявлений этого господства было резкое затухание естественного отбора и прекращение того процесса морфологической эволюции, который шел от пропитекантропов до возникновения человека современного типа».

Далее Я.Я. Рогинский пытается осветить проблему «вечных», или «вековых», типов характера, «позволяющих лучше всего оценить определяющую роль общественных закономерностей в жизни неоантропа даже в той области его поведения, где, казалось бы, всего важнее природные различия людей» Говоря о вечных психических типах, автор опирается на известное положение исторического материализма о том, что, наряду с особыми законами развития, свойственными только отдельным общественно-экономическим формациям, имеются и общие законы развития общества, присущие любой формации.

«Необходимость борьбы», «необходимость взаимного сотрудничества и солидарности», «необходимость производства средств существования и орудий труда» проходят «через историю каждого самостоятельного коллектива». Наиболее специфически человеческая из этих трех задач – производство. Оно-то и «переделало» и «борьбу», и «согласие», оно, производство, «непременно включает в себя в той или иной исторической форме взаимопомощь и сотрудничество». Я.Я. Рогинский считает, что основные традиционные типы характера (рассудочный, чувственный и волевой) связаны с упомянутыми тремя основными функциями общества, борьба – функция воли, производство – «функция рассудка, познающего природу, людей и их взаимоотношения», солидарность – функция чувства. «Если это рассуждение правильно, то естественно предположить, что самое выделение в качестве важнейших психических функций человека рассудка, чувства и воли, может быть, и произошло, по крайней мере частично, вследствие их соответствия основным формам социальной деятельности». Поскольку «общество требует разрешения некоторых жизненно важных для него задач на всех этапах своего развития», то в процессе человеческой деятельности, выполняющей эти задачи, «характеры разного природного склада, во-первых, распределяются в соответствии с этими задачами и, во-вторых, формируются ими».

Таким образом, люди разными своими склонностями и соответствующими им формами поведения «в действительности лишь следуют вечным предписаниям общественной жизни». В свое время радостно было читать эти страницы в книге старейшего антрополога – радостно потому, что и сам писал в том же духе в работе «Психопатии» (1976).

Я Я. Рогинский, наконец, размышляет и «о других, не основных, но тоже вековых психологических типах». «Свою печать на внутренний мир людей накладывала на долгие тысячелетия их принадлежность к различным хозяйственно-культурным типам. Неодинаково формировались мировоззрения тропических охотников и собирателей, охотников и собирателей степей и полупустынь, охотников и рыболовов лесов умеренного пояса, оседлых рыболовов севера, арктических охотников на морского зверя, таежных охотников оленеводов, мотыжных земледельцев жаркого пояса и т. д. Чрезвычайно длительными были также влияния принадлежности к разным историко-этнографическим областям, которые так же как и хозяйственно-культурные типы, являются историческими категориями, ограниченными эпохой и различными условиями своего возникновения. То же относится и к национальным характерам».

Трудно не пойти дальше вслед за более детальными размышлениями Я.Я. Рогинского, направленными к тому, чтобы «выяснить смысл вековых психических типов и понять их происхождение». Автор отмечает, что хотя «частная типическая особенность может полностью преградить путь к занятию в специальной профессии» (так, недопустима «вспыльчивость для дипломата», «рассеянность для летчика» и т. п.), – тем не менее данный человек при всей своей ограниченности, «выполняя одну, какую-либо основную, функцию в обществе, косвенно участвует и в выполнении других».

Выходит, что совершенно необходимо и исторически обусловлено то, что «одни типы имеют преимущественное развитие воли и имеют более непосредственные склонности к борьбе, другие – рассудка, третьи – эмоций с вытекающими отсюда последствиями для их общественной деятельности»; «существуют вековые и в этом смысле „надисторические“ типы характера, которые тем не менее проистекают не только из биологических различий между людьми, но рождаются и приобретают свой смысл из вечных задач, разрешаемых любым обществом».

Итак, все мы стойко, природно разные, так как для разных специальных дел общество должно иметь разных специальных (специализированных) работников. Убежден, что каждый из нас более или менее ограничен своей личностью и нередко переживает эту необходимую свою ограниченность, которая одновременно есть его личная особенность и потому высшая ценность. Я.Я. Рогинский замечает по этому поводу, что неизбежны минуты, когда «сильный „задыхается“ без любви, ранимый от бессилия, рассудочный от бесстрастия, сильный и ранимый – без истины».

Понятно, все это имеет непосредственное отношение к проблеме выбора индивидуального жизненного творческого пути, который дает молодому человеку стойкий душевный подъем, смысл существования, укрепляет его сопротивляемость к трудностям жизни, предупреждает, как возможно, нервные и даже соматические расстройства.

Так называемых «слабых» (меланхолических) людей Я.Я. Рогинский именует чувствительными, поскольку их характеру отвечает не борьба с врагами (волевые), не производство, невозможное без «рассудка, познающего природу, людей и их взаимоотношения» (рассудочные), а солидарность, согласие людей, невозможное без чувства, способности к состраданию.

Чувствительные («слабые», меланхолические, дефензивные) в наше цивилизованное время нередко находят свое «слабое» дело, заданное им обществом, и это дело делает некоторых из них даже великими в нашем понимании людьми на все века. Это возможно благодаря тому, что «слабость», дефензивность (то есть физическая слабость, тревожность, неуверенность, непрактичность – как принадлежность меланхолических натур) вечна. Она живет уже в «астенических» животных (олень, корова Стеллера и т. д.), она дает себя изредка знать даже в «астенических» натурах хищников. Не исключено, что рождаются, например, «астенические» львы и медведи, которых быстро уносит из жизни естественный отбор в виде зубов более сильного, более «обычного» зверя или смертельного голода.

Но «слабость», дефензивность рождается вновь и вновь, даже в самые суровые времена. Она генетически неистребима, как генетически неистребимы хвосты доберманов, несмотря на то, что эти хвосты уже столько поколений отрубаются у щенков при рождении. И вот эта «слабость» проявляется в «оранжерейных» условиях цивилизации в по-кошачьи тонко-чувствующих меланхолических котах, наполненных пассивно-оборонительными реакциями, или и «слабых» людях – тонко-чувствующих, застенчивых, непрактичных, напряженных нравственно-этическими переживаниями.

Уже первобытные люди, сколько знаем, уважали физически некрепких, даже дряхлых старейшин за их ум, опыт, тревожную осторожность и нравственную справедливость, понимая уже, что нередко мудрость лишена крепких мускулов и воинственной сноровки.