Когда я первый раз оказалась на Якорном поле, у меня возникло волшебное ощущение – это место, куда я стремилась всю жизнь, и я среди своих, и никто не обидит и не поранит. И все время раскрытие новых горизонтов – умница-психолог, который выступает в защиту слабых – и они становятся непобедимыми. Он был для меня открытием, и открытием были книги Крапивина (хоть все книжные магазины перетрясу, но обязательно найду). И открытием была песня Макаревича, который мне очень близок, но этой песни я не знаю. И Юнна Мориц, которую я нежно люблю, оказывается, писала о «слабаках». Как журналист я могу судить, что первый номер был очень сильным.

Второй номер журнала тоже удачный, и дал мне, наконец, вздохнуть спокойно. Потому что если написанное не опубликовано, это очень болезненно отражается на авторе. Ведь для таких, личностных вещей читатель просто необходим, тут без обратной связи и жизни нет. А ведь я предлагала эту статью («Колыбельная для судьбы» – С.Д.) в течение трех лет самым разным изданиям, и все отказали. А теперь у меня состояние легкости, будто старый долг, наконец, погашен.

Я очень люблю учиться, а Бурно открыл новое для меня слово – дефензивность. Как помогли бы мне его работы в детстве и отрочестве! Но, наверное, в то время они еще не были написаны, да и публиковать вряд ли бы стали – синонимом всех положительных качеств была СИЛА. И, читая сегодня его работы, я ясно вижу путь, по которому я прошла, чтобы, будучи меланхоликом во всех крайних своих проявлениях, научиться внешне быть сильной. И однажды как-то само собой произошло слияние внутреннего и внешнего мира, и я была настолько сильной, что могла стать журналистом (одно из профессионально необходимых качеств – бесстрашие). И когда мы встретились с Менегетти, он подтвердил мою силу.

Совершенно верно пишет Бурно о любви меланхоликов как о любви жертвенной. Один мой друг – психолог однажды сказал: любовь – это когда Ты готов отдать за любимого жизнь, причем не просто отдать, а с Радостью и нетерпением. И я благодарна судьбе, что она послала мне именно такую любовь – на самом пределе возможного.

Что бы я хотела видеть в «Якорном поле» как читатель? Таких же глубоких вещей, как «Меланхолия». Побольше умных стихов. Хочу даже предложить малоизвестные строчки Окуджавы о чувстве собственного достоинства – они помогли мне держаться на высоте все страшное время банкротства газеты и последующей безработицы...