Танго смерти. Марк Некрасовский

Марк Некрасовский

ТАНГО СМЕРТИ

Сколько их было? Дюжина?
Семнадцать иль двадцать пять?
Жизнь их войной отутюжена,
И некому их считать.

Каждый из них был маэстро,
Гордость и слава страны.
В состав одного оркестра
Смертью они сведены...

1

Гласили фашизма законы —
Бог создал евреев зря.
И повезли эшелоны
Их в гетто и лагеря.

Из Франции, Бельгии, Польши
Везли их на смерть палачи.
Жизнь в лагере длится не дольше,
Чем время дойти до печи.

Не знали убийцы сомнений,
Приказы нельзя обсуждать.
А пепел как удобрение
Крестьянам легко так продать.

Одежда, обувь, игрушки —
Всему есть своя цена.
На деньги делали пушки,
Чтоб продолжалась война.

А кожу на абажуры,
То моды фашистской писк.
Правда, для тонкой натуры
Есть огромнейший риск.

Может не выдержать разум
Так трупы сжигать людей.
И выход нашёлся сразу:
Евреев сожжёт еврей.

Дадим для таких отсрочку,
Может и смерть подождать.
А выполнят дело — точка.
Прикажем их всех расстрелять.

Жиды нам твердят о вкладе
В мировую культуру.
Нет личности в этом стаде,
Знаем мы их натуру.

Еврей по натуре шлюха.
Продаст и родную мать.
Скажем, и гениев духа
Арийцев будут играть.

И вот из всех эшелонов,
Прибывших из разных мест,
Для подтвержденья «законов»
Собран был лучший оркестр.

Играйте Вагнера, Баха,
И шанс есть жизнь сохранить.
Что побледнели от страха?
Не бойтесь, будете жить.

Каждый из них был маэстро,
Гордость и слава страны,
В состав одного оркестра
Смертью они сведены...

2

После вечерней поверки
В бараке оркестр не спал,
И каждый по личной мерке
Всю свою жизнь проверял.

Тишину разорвал скрипач,
Тот, что был всех моложе.
«Есть в сердце моём только плач:
Что ты делаешь, Боже?

Когда мы играли Баха,
В печь уходил мой отец.
И скрипка была, как плаха,
И разве я не подлец?

Жизнь продлевать на коленях —
Это удел рабов.
Нет во мне больше терпенья,
Нет утешения слов.

Завтра я скрипку брошу,
Оркестра покину строй,
Чтоб коменданта рожу
Не радовал я игрой».

Танго смерти. Марк Некрасовский

— Музыка наше оружие! —
Прервал его речь дирижер, —
Вскроем врагов бездушие,
Убийцам дадим отпор.

Танго написано мною.
У каждого выбор есть
Струсить пред вражьей стеною
Иль защитить свою честь.

Подарим надежду жертвам,
Расскажем о вечной любви.
И пусть всех нас ждёт muerto*.
Спас — он всегда на крови».

3

А вечером после акции
Оркестр комендант собрал
И стал им читать нотации:
«Жид по натуре нахал.

Приказывал: Вагнер и Бах.
Что же вам так неймётся,
Думаете, на небесах
Вам и это зачтётся?

Вы можете исполнять
Ваше жидовское танго,
Но вам придётся узнать
О принципе бумеранга.

Сыграете, в крематорий
Уйдёт от вас музыкант.
По пеплу узнаем вскоре,
Сколько же весит талант.

А жизнь только раз даётся,
И глупо зазря сгореть.
Выбор у вас остаётся:
Геройствовать или смерть.

Мораль для тонущих — гири,
И кто вас будет винить?
Играйте «Полёт валькирий»,
Чтоб жизнь свою сохранить».

Сказал и ушёл, оставив
Стоять музыкантов строй.
И каждый думал о праве
Себя сохранить игрой.

И каждый думал о близких,
Сгоревших в огне печи,
Об утреннем страшном риске,
И не было сна в ночи.

И не было сна, и каждый
К утру для себя решил,
Хоть жизнь даётся однажды —
Предателю свет не мил.

А утром пришли вагоны,
И смертники строем шли.
И танго сквозь все препоны
Пело о вечной любви.

О том, что ждёт их всех счастье.
О том, что спасенье есть,
Что скоро пройдёт ненастье,
И радостной будет весть...

Когда же покинул вагон
Последний из прибывших,
Тромбон положил на перрон
Старик, что был всех тише.

Он выбрал себе дорогу,
Ведущую в крематорий,
Как лестницу прямо к Богу,
С которым он встретится вскоре.

И завтра играли танго,
И брошен был контрабас.
(А принцип ваш бумеранга
Коснётся, наци, и вас).

И так день за днём, играя,
Редел музыкантов строй,
И словно ворота рая
Оркестр открывал игрой.

Последней играла скрипка,
Как с Богом вела разговор.
И музыканта улыбка
Фашизму давала отпор.

Пощёчиной бил талант,
И, став, как бумага, белым,
В скрипача сам комендант
Свой разрядил парабеллум...

*** * * ***

Сколько их было? Дюжина?
Семнадцать иль двадцать пять?
Жизнь их войной отутюжена,
И некому их считать.

Мир их исчез в круговерти.
Стёрт был с лица Земли.
И танго любви и смерти
Нот нигде не нашли.

А что же от них осталось?
Рассказ, а это не малость,
О том, как живые мишени
Погибли, не став на колени.

Каждый из них был маэстро...

* muerto — исп. — смерть.

ПОЭМА О МУЖЕСТВЕ ОБРЕЧЁННЫХ
Мирослава Радецкая

       Тема Освенцим, фашистских лагерей смерти с годами не теряет своего всемирного значения, раскрывается новые драматические грани её, подсказанные историей. Одна из них — восхищение силой слабых, не дрогнувших перед нацистской чумой. Движение сопротивления носило интернациональный характер, человечность бесстрашно противостояла звериной, циничной сути фашизма. Пример тому хотя бы победа духа и мастерства киевского «Динамо» над фашистской футбольной командой, стоившая победителям жизни.
       Время донесло до нас величественную в своей трагедийности историю концлагерного еврейского сборного оркестра, проявившего высочайший героизм — постоянное, неподвластное страху смерти сопротивление убийцам. Оно стало темой поэмы Марка Некрасовского. В основе нравственно-политической проблематики поэмы — конфликт двух миров, двух жизненных позиций: растленно-бесчеловечной фашистов и возвышенно-трагедийной узников концлагеря из еврейского оркестра.
       Рельефно-зримо передаёт он как образ коллектив и собрание индивидуальностей. Из Франции, Бельгии, Польши. «Каждый из них был маэстро, Гордость и слава страны». И для поэта неважно: «Сколько их было? Дюжина? Семнадцать иль двадцать пять? Жизнь их войной отутюжена И некому их считать».
       Из эшелонов смертников, прибывших в лагерь из разных стран, создан еврейский оркестр. Его миссия — провожать хорошей «арийской» музыкой уходящих в печи крематория: фашистские палачи сентиментальны. Первым взбунтовался против участия в лицемерной игре молодой скрипач, уже проводивший в печь отца под музыку Баха. Но мудрый дирижёр, написавший «Танго смерти», понимая неизбежность её, предлагает оркестрантам превратить музыку в орудие протеста, даже приблизив время собственной гибели.
       Комендант лагеря предупредил музыкантов, что, если вместо «Полета валькирий» Вагнера, будут играть «Жидовское танго», один из оркестрантов немедленно отправится в крематорий. Фашист раскусил тактику несломленных жертв: «Выбор у вас остаётся: Геройствовать или смерть». Есть глубокая ирония в выборе палачами именно этой музыки Вагнера. В своей оперной музыке он использовал древнегерманскую мифологию, по которой души павших воинов в рай-Валгаллу сопровождали девы-воительницы валькирии.
       После бессонной ночи музыканты проявили величие человеческого духа, величие обречённых: для смертников «танго сквозь все препоны Пело о вечной любви...»

(В сокращении.)