Жизнь идёт своим чередом, проходят мимо нас люди и события. Проходят, оставляя или не оставляя свой след... И мы бежим вперёд, торопимся, суетимся. Но иногда хочется вернуться в прошлое. Хорошее, доброе прошлое, которого уже нет, но которое живёт в каждом из нас.
Как же всё изменилось вокруг! Да, мне говорили, что наша деревня стала совсем другой, но я не очень-то верила. Как она могла стать другой? Как? Ведь там прошло моё детство, там был знаком каждый кустик, каждая травинка... Я так мечтала привезти сюда дочку и показать ей: здесь мы собирали малину и смородину, здесь — черпали воду из колодца, по этой дорожке ходили за земляникой. Она росла прямо возле речки, нужно было перейти через мост и спуститься в духмяные заросли травы. Крупная, сладкая, ароматная ягода таяла во рту. Здесь её не собирали взрослые, они шли дальше, в овраги. Эта земляника была наша, ребячья! Мы купались, загорали на берегу этой речушки, а потом, проголодавшись, бежали сюда и рвали ягоды. В моих мечтах мы с дочкой тоже переходили через мост, спускались и находили в траве землянику, собирали её в маленький букетик и бежали показать всем нашим — вот она, красавица, угощайтесь!!!
И вот я здесь. Как мечтала и планировала. И привезла сюда дочку, которую назвала в честь нашей бабушки. Мне очень хотелось, чтобы она побывала здесь, посмотрела вокруг, подышала тем же воздухом, что дышала когда-то я.
Но что-то было не так. Вернее, всё стало другим. И дорожки, и заветные наши ребячьи тропинки, и смешная говорливая быстрая речушка... С одной стороны, оно всё здесь: и дорога, и речка, и кусты, и деревня всё так же виднеется издали. Но это уже другая деревня.
Не было ничего из того, что я знала и любила. Не было дома, где прошло моё детство, не было лужаек перед колодцем и толстых-толстых ракиток, которые скрипели и подвывали, когда был сильный ветер. А в больших дуплах этих ракиток мы, маленькие девчонки, хоронили цыплят, которых выронил внезапно налетевший коршун...
Не было и этого проулка, по которому мы бегали к колодцу, и любимой верхней дорожки с жёлтыми лютиками по обеим сторонам и длинным вьюнком, который в нашей деревне называли красиво — «повелика»... Вернее, проулок был, но он стал каким-то маленьким и узким...
Не было и нашей речки. Вернее, она была, текла, остался даже мост через неё с этими же трубами. В них мы очень любили пустить с одной стороны красивое гусиное пёрышко, перебежать на другую сторону и ждать, затаив дыхание, когда же оно появится. А иногда пускали «на спор»: у кого быстрее переплывёт!
Мы с дочкой тоже нашли гусиное пёрышко и пустили его через трубу. Перебежали и посмотрели. Оно поплыло по речке, закружилось, завертелось в маленьких водоворотах. Пёрышко, пущенное моей дочкой, моим продолжением на этой земле. Оно поплыло маленьким приветом от неё и меня всем этим кустам и травинкам, знакомым мне с детства.
Знакомым и чужим одновременно... Всё заросло, уменьшилось в размерах, стало немножко пугающим. Этакие колдовские заросли.
Не было и домов по Нижней улице. Там возникла какая-то болотина... А ведь на этом самом месте мы играли в догонялки. А здесь к огромным ветвям толстых ракиток когда-то мужички прикрепили длинные ремни, и ребятня каталась на качелях всё лето. Днём здесь визжала малышня, а вечером собиралась молодёжь. Берег реки был излюбленным местом всей детворы. Здесь ждали подходившее стадо, играли, загорали. Мы никому не мешали своими визгами и воплями, никто не делал замечания. Иногда я думаю — какие же мы были счастливые!
Мы бегали где хотели, играли во что хотели, купались и загорали. Правда, после этого купания нас с трудом отмывали в корыте, потому что речка наша славилась своим грязным дном. Берега и дно не были песчаными. По местному выражению там был «глей». Но нас это не пугало. Мы измазюкивались грязью, а когда пытались её смыть, то это не особо получалось. А мы не расстраивались. Не помню, чтобы нас ругали за то, что мы вымазались. В нашей семье это было как-то не принято.
Деревня, свежий воздух, речка, малина, смородина, кислые зелёные яблоки, горох, который мы таскали с колхозных полей... Мы не скучали. Сейчас я смотрю на детей и поражаюсь: они не могут найти себе занятие, им скучно. У нас находилась куча дел. Мы помогали рвать ягоды, собирали колорадских жуков (бегали по всей картошке с баночками и хвалились, кто набрал больше), рвали крапиву на корм двум хрюшкам, делали какую-то кучу мыслимых и немыслимых дел. Теперь, став взрослой, я понимаю, что вреда от нас, возможно, было больше, чем пользы. Но нас никто не ругал за наши хлопоты. Это было очень счастливое время. И не только потому, что это было время детства, но и потому, что вокруг были свои, родные, любящие нас люди.
Пусть всё меняется и уходит какая-то часть жизни. Это нормально. Мир вокруг нас обновляется. Но всё равно, несмотря ни на что, неизменным осталось чувство любви к нам, взрослым детям. Мы так и живём — Алёнкой большой и Алёнкой маленькой, Викторинкой и Юлюшкой. Ничего как будто и не поменялось.
Каждый год я приезжаю сюда, чтобы увидеть тех, кто мне дорог и близок. Кому я нужна, вне зависимости, где работаю и живу, сколько зарабатываю и трачу. Кто любит меня, и кого люблю я. Люблю не за что-то, а просто так. За то, что они есть в моей жизни, за то, что нам хорошо всем вместе, за то, что просто мы семья.
Как-то так получается, что к этому времени все стараются отложить дела и вырваться на несколько дней. Чтобы повидаться, поговорить, посмеяться, подурачиться. Мы — чтобы вспомнить себя детьми, мамины сёстры и их мужья — чтобы вспомнить дни молодости. И пусть мы выросли, разъехались в разные стороны, болеем, выздоравливаем, всё равно стремимся собраться вместе. Нам это важно и нужно.
Говорят, что нельзя возвращаться туда, где ты был счастлив. Вернёшься, увидишь, что всё изменилось, и пройдёт твоя радость. Сотрутся твои хорошие воспоминания...
А мне кажется, что мы должны возвращаться туда, где были счастливы. И пусть всё меняется. Но, возвращаясь в своё прошлое, мы начинаем ещё больше ценить всё хорошее, что было. Оно ведь было. И это ощущение счастья наполняет меня радостью — это было в моей жизни!!! Оно не приснилось, не ушло в никуда. Оно было! И пусть всё меняется. Я приезжаю сюда: здравствуй, моя родина! Смотри, моя дочка, — здесь я росла! Смотри: эта земля — она и твоя тоже. Потому что ты моя, и она моя. А мы её. Ведь это так просто. И пока мы приезжаем все сюда, пока мы рады видеть друг друга, мы живы. Мы любим, и мы — единое целое. Что бы ни случилось! Так же пахнут травы, растут грибы, алеет земляника, распускаются цветы и светит солнце. Жизнь продолжается на новом витке. Но меня радует, что и на новом витке меня окружают близкие, родные, любимые люди. И я опять начинаю мечтать вернуться в прошлое: маленькое, родное, любимое. Такое настоящее прошлое.
Жизнь идёт своим чередом, проходят мимо нас люди и события. Проходят, оставляя или не оставляя свой след... И мы бежим вперёд, торопимся, суетимся. Но иногда хочется вернуться в прошлое. Хорошее, доброе прошлое, которого уже нет, но которое живёт в каждом из нас.
Не было ничего из того, что я знала и любила. Не было дома, где прошло моё детство, не было лужаек перед колодцем и 
Мы бегали где хотели, играли во что хотели, купались и загорали. Правда, после этого купания нас с трудом отмывали в корыте, потому что речка наша славилась своим грязным дном. Берега и дно не были песчаными. По местному выражению там был «глей». Но нас это не пугало. Мы измазюкивались грязью, а когда пытались её смыть, то это не особо получалось. А мы не расстраивались. Не помню, чтобы нас ругали за то, что мы вымазались. В нашей семье это было 
Каждый год я приезжаю сюда, чтобы увидеть тех, кто мне дорог и близок. Кому я нужна, вне зависимости, где работаю и живу, сколько зарабатываю и трачу. Кто любит меня, и кого люблю я. Люблю не за 
Опубликовано на сайте Поле надежды (Afield.org.ua) 27 февраля 2009 г.