Солнечный июль. Многолюдный, многозвучный дагомысский пляж. Раскалённая галька заставляет босых, но жаждущих войти в море, добираться до воды вприпрыжку. Под широким зонтиком девочка лет пяти вместе с папой строит из крупных камешков круглую башню. Сделано уже много. Каменное строение красивое, с «окнами», вокруг расчищены и прорыты траншеи, некоторые места башни украшены битыми зелёными стёклышками, ставшими от постоянного омывания морской водой круглыми и гладкими.
Наконец, строительство закончено, и довольные дочь и отец наперегонки бегут купаться. Возвращаясь, девочка гордо обходит «каменную» башню и просит отца сфотографировать её на фоне рукотворного пляжного памятника. Кадр, ещё кадр, ещё. Они вновь садятся под зонтик, оживлённо разговаривая друг с другом.
Мимо них проносится ватага мальчишек лет десяти-двенадцати. Последний бегущий задержался на мгновение около башни, и вдруг в один прыжок обрушил свои стопы на ничем не защищённые башенные стены... Доля секунды — и след его уже простыл: оглянувшись чуть воровато по сторонам, он пустился вдогонку убегающим ребятам.
Как, смотря в полные слёз глаза дочери, объяснить ей, что «геростраты» были, есть и будут, к сожалению, всегда?! Что ответить на немой вопрос «Почему?..», застывший на опущенных от обиды уголках губ?!
Может быть, просто сказать, что все люди делятся на строителей и разрушителей, и что без одних не было бы других? Но это не поможет, потому что слишком сильно переживание человека, сделавшего что-то своими руками, умом, от того, что кто-то другой разрушает без всякой причины и следствия выношенный, выстраданный в муках творчества и физически созданный объект.
Или, учитывая возраст дочки, сказать, что этот мальчик — плохой, потому что только таким способом заявляет о себе на земле, и, если он не образумится, то когда вырастет, будет ещё хуже, и никто его не будет любить, а ты — хорошая, и ещё построишь много всяких разных башен и домов, и т. д.,и т. п.
Или, несмотря на возраст, рассказать, что Герострат был человеком ничем не примечательным, решившим добиться славы и бессмертия. Для этого он совершил беспрецедентное злодеяние: поджёг храм Артемиды. Храм располагался в Эфесе, находящемся сегодня на территории Турции рядом с известным курортом Кушадасы. Это случилось в 356 году до нашей эры, в ночь, когда родился Александр Македонский. Храм прекратил своё существование, простояв менее ста лет.
Или...
И всё время натыкаться на самый обыкновенный недетский вопрос: почему.
Почему созданные выдающимися архитекторами и зодчими прошлых столетий здания нашего города так безумно и безжалостно уничтожаются современными чиновниками? Что движет ими? Деньги? Слава? Жажда бессмертия? Уверенность в том, что они создают новый, лучший, мир?
Солнечный июль. Многолюдный, многозвучный дагомысский пляж. Раскалённая галька заставляет босых, но жаждущих войти в море, добираться до воды вприпрыжку. Под широким зонтиком девочка лет пяти вместе с папой строит из крупных камешков круглую башню. Сделано уже много. Каменное строение красивое, с «окнами», вокруг расчищены и прорыты траншеи, некоторые места башни украшены битыми зелёными стёклышками, ставшими от постоянного омывания морской водой круглыми и гладкими.
Или, учитывая возраст дочки, сказать, что этот мальчик — плохой, потому что только таким способом заявляет о себе на земле, и, если он не образумится, то когда вырастет, будет ещё хуже, и никто его не будет любить, а ты — хорошая, и ещё построишь много всяких разных башен и домов, 
Опубликовано на сайте Поле надежды (Afield.org.ua) 30 января 2008 г.