Кристиан

     Маруся совершенно не планировала эту поездку. В понедельник она вышла на работу, но их маленький уютный офис в полуподвальном помещении тихого центра оказался затоплен. Вода плескалась под ногами и тихими ручьями текла с потолка. Марусины макеты оказались безнадёжно испорчены. Два месяца работы — коту под хвост. Это была катастрофа. Катастрофа. Игорь Иванович, Марусин босс, был в ярости. И даже сказал несколько раз плохое слово. Потом он пообещал убить виноватых и куда-то ушёл. Маруся, секретарша Вера, дизайнер Слава и программист Вадим терпеливо ждали. Игорь Иванович появился, и выяснилось, что этажом выше прорвало пожарный кран. Или он таинственным образом сам открылся. Игорь Иванович, закурил, потом сказал страшным голосом:
     — Значит, так. Все в отпуск на неделю.
     И неожиданно рявкнул:
     — Понятно?
     Маруся с Верой активно закивали. Мол, понятно, понятно, что же тут непонятного.
     — И чтобы все из Москвы уехали. Ясно? Отдыхать. Всем отдыхать.
     Игорь Иванович отдышался и добавил:
     — Потому что когда вернётесь, работать будем днём и ночью. У нас, ё, столько макетов пропало!
     Игорь Иванович тяжело вздохнул и снова спросил:
     — Понятно?
     Маруся с Верой снова закивали, как китайские болванчики.
     — Я проверю, — пообещал Игорь Иванович, — всё! Домой!
     — Игорь Иванович, — подала голос Маруся, — давайте я вам чем-нибудь помогу.
     — Эх, Маша, — в отчаянии махнул он рукой, — езжай уже.
     Игоря было очень жалко. Потому что он хороший начальник и красивый мужчина. Умный, добрый и всё такое. Когда-то Маруся была в него немножко влюблена. И Вера тоже. Но у Игоря уже имелась довольно бурная личная жизнь, и скоро девушки стали относиться к нему с материнской заботой.
     — Может, поедем куда-нибудь вместе? — предложила Маруся Вере.
     — Ой, Маш, я за машину ещё не расплатилась, о чём ты говоришь. Я на дачу поеду, к родителям, хочешь со мной?
     — Спасибо, я подумаю. Если что, позвоню.
     — Ну пока, — махнула рукой Вера.
     — Я с тобой поеду, — заявил дизайнер Слава, — мне совершенно делать нечего.
     Маруся сдавленно хихикнула.
     — Да не волнуйся, — улыбнулся Слава, — у меня нет коварных планов. Будем с тобой как брат и сестра.
     — Ладно, — согласилась Маруся, — поехали.
     Собственно, туристическое агентство находилось в соседнем доме, и Слава повёл Марусю разведать обстановку. Узнать, какие есть предложения.
     — Есть потрясающий вариант, — тараторила девушка-менеджер, — отличный отель в Шарм-эль-шейхе, пять звёзд, всё включено. Спецпредложение. Вылет завтра. Подумаете?
     — Подумаю, — ответила Маруся.
     — Мы подумаем, — ответил Слава.
     Совершенно непонятно, что делать с этой внезапно выпавшей неделей. Но в то же время не хотелось бы потерять время зря.
     Всё своё время Маруся работала. Сначала она работала, чтобы снимать квартиру и поселиться отдельно от родителей. Потом она работала, чтобы купить машину. Потом Маруся с помощью Игоря Ивановича взяла ипотечный кредит, мама с папой помогли деньгами, и Маруся купила себе маленькую квартирку рядом с родителями. Маруся работала, выплачивала кредит. А потом, когда все материальные цели были успешно достигнуты, оказалось, что Маруся уже не умеет жить иначе. Она умеет много работать, оставляя себе в обрез времени для еды и для сна. На выходные она приходила в гости к родителям, валялась там на диване с книжкой, или сидела с папой перед телевизором, и было Марусе хорошо, уютно и тепло. Зачем она от них переехала? Просто все дети в определённый момент своей жизни начинают с упорством, достойным лучшего применения, доказывать родителям свою взрослость. Кто-то выходит замуж, кто-то уезжает далеко, а Маруся зарабатывала деньги. Теперь Марусе было ясно, что взрослой становишься именно тогда, когда прекращаешь заниматься доказательствами.
     Отель оказался не таким прекрасным, как обещали Марусе, но всё же вполне пристойный. Маруся этому факту искренне порадовалась, потому как в Египте можно попасть, как нигде больше. Заплатив за 5 звезд, оказаться на помойке. Но это был, и правда, неплохой отель.
     Слава жил в соседнем номере, и если вдруг ему зачем-нибудь нужна была Маруся, стучал в стенку и громко кричал: «Маша!!!» Как в лесу. Вдвоём, и правда, гораздо веселее.
     Весь первый день Маруся валялась с книжкой на пляже и от души наслаждалась морем и солнцем. Слава жил своей собственной жизнью, бегал туда-сюда, и с кем-то постоянно знакомился. К концу дня вокруг него вилась небольшая стайка девиц.
Кристиан

     Вечером, поужинав, Маруся гуляла вдоль пустынного пляжа и смотрела на звёзды. Нигде не бывает столько звёзд, как над морем. Маруся думала о том, что вот живёшь-живёшь, и ничего вокруг не замечаешь. Весна наступила, лето пронеслось как один день, потом осень, зима, и вот опять весна. А Маруся не успела всему этому порадоваться. Просто время от времени достаёшь и убираешь тёплые вещи.
     Утром Маруся решила заняться собой. Сначала она сходила на аэробику, потом, днём, на аквааэробику, вечером на степаэробику. Маруся тут же почувствовала себя спортивной и подтянутой. Однако к вечеру заболели руки, ноги и даже шея странно гудела.
     Тем вечером у Маруси никак не получалось заснуть. Ворочалась, ворочалась, считала слонов. Но поняла, что всё напрасно, поднялась и постучала в стенку. Понятно, Славы в номере не было. Он, скорее всего, весело и задорно проводит где-нибудь вечерок. Маруся отправилась в бар выпить кофе, чтобы теперь уже окончательно проснуться и присоединиться к приятелю.
     В амфитеатре шло вечернее шоу. Сегодня выбирали мистера «Алинда бич», самого прекрасного мужчину отеля. Претендентов было четверо: молодой человек из Киева, бельгиец, отец голландского семейства и француз. Маруся остановилась посмотреть. Финишировал песенный конкурс, последним пел француз. Слова сплетались с незамысловатой мелодией и необыкновенно нежным низким голосом. Получалось потрясающе красиво. Зрители замерли. А он стоял на сцене и, положив руку на сердце, пел. Всем было ясно, что песня про любовь. И поёт её самый романтичный мужчина на земле.
     Он замолчал. Зал взорвался овацией. Он очень спокойно, с достоинством поклонился. Звали его Кристиан.
     Маруся вспомнила о том, что шла выпить кофе, когда шоу закончилось. Как и полагается, победила дружба. Весь оставшийся вечер был окрашен тихой радостью. Светло и ясно было на душе.
     Утром Марусе было ещё хуже, чем вчера, но по опыту она знала — единственное спасение в данной ситуации — двигаться. Поэтому, распадаясь на части, она опять понесла себя на аэробику. В вестибюле отеля стоял вчерашний певец.
     «Сейчас я к нему подойду, — решила Маруся, — и скажу что-нибудь приятное. Потому что может же один человек подойти к другому человеку и сказать хорошее, не имея в виду ничего такого».
     Маруся подошла:
     — Вы вчера замечательно пели, — сказала она на безупречном английском языке.
     — Я польщён, — ответил он на неважном русском и солнечно улыбнулся.
     — О! — удивилась Маруся, — вы говорите по-русски?
     — Совсем немного, — кивнул Кристиан, — моя... Как это правильно сказать? Мама моей бабушки была русская. Из Петербурга.
     — Что же, — сказала Маруся, — приятно было познакомиться.
     — О, конечно, — откликнулся Кристиан. Наклонился и поцеловал Марусе руку, — до свидания.
     И он снова разулыбался. Маруся никогда не встречала людей, которые бы так светло и солнечно улыбались. Маруся тоже улыбнулась в ответ.
     Маруся шла на пляж, и на сердце было неспокойно. Взбаламучено было на сердце. В душе смута, как определил это классик. Она привыкла думать о себе как о взрослой женщине. Лишённой иллюзий. Разумной. И адекватной. Ещё Марусе нравилось думать, что она очень уравновешенна и её ничто на свете не может вывести из себя.
     Бывает такое ощущение... бывает такое очень чёткое ощущение: «сейчас что-то будет». Как будто стоишь на пороге важных событий, и всё внутри сигналит об этом: «смотри внимательно, не пропусти».
     Слава сидел на пляже и курил.
     — Привет, — поздоровался он, — ты сегодня какая-то не такая.
     — Привет, — ответила Маруся, — а я тебя искала вчера.
     — Я влюбился, — тяжело вздохнул Слава.
     — Да ты что! — обрадовалась Маруся, — и в кого?
     — Я мучительно люблю двоих, — признался Слава, — Люду из Киева и Софи из Марселя. Я разрываюсь. Это какой-то кошмар!
     — А они? Тоже обе тебя любят?
     — Ты не поверишь, — кручинился Слава, — в том-то и дело, что любят. Обе.
     — Да, — улыбнулась Маруся, — тяжело тебе приходится.
     — Ещё бы не тяжело. Зачем я только с тобой поехал!
     — Ты же сам напросился, — изумилась Маруся.
     — Какая разница, — махнул рукой Слава, — сам, не сам.
     И вдруг Славино лицо волшебным образом прояснилось, стало радостным и почти счастливым. Маруся проследила за его взглядом. На пляже появилась девушка сказочной красоты. Она осмотрелась, увидела Славу и помахала ему рукой. Следом за ней шёл Кристиан.
     Слава вскочил и бросился ей навстречу. Маруся наблюдала, как они обнялись и расцеловались. Кристиан топтался рядом и никак не реагировал. Слава подвёл красавицу к Марусе.
     — Это Софи, — представил он, — а это моя подруга Маша.
     Маруся вежливо кивнула.
     — А это, — сказала Софи, тщательно выговаривая английские слова, — мой младший брат Кристиан. Пожалуйста, знакомьтесь.

     Всё получилось само собой. Кристиан и Маруся весь день провели вместе, и следующий день, и следующий тоже. Просто вдруг стало совершенно ясно, что они теперь не каждый сам по себе, а вдвоём.
     Как-то вечером они сидели на берегу.
     — Знаешь, какую сказку любила русская мама моей бабушки? Её звали Наталья. Она прожила сто двенадцать лет, и всё равно была красавицей. Она любила Андерсена «Девочку со спичками». Я никогда этого не понимал.
     Кристиан повернулся к Марусе:
     — Как можно любить такую грустную сказку, — спросил он, — такую безвыходность?
     — Безысходность, — поправила Маруся.
     — Без-ис-ход-ность, — медленно повторил Кристиан, — безысходность...
     Море плескалось у самых ног. Волны как будто играли в салки друг с другом.
     — Трудно поверить, что ещё апрель, — заметил Кристиан.
     — А какие сказки любишь ты?
     — «Гарри Поттера», — призналась Маруся.
     — О! Да-да, конечно же, — засмеялся Кристиан.
     Бывает так: встречаешь человека, долго его узнаёшь, и всё вроде бы хорошо и прекрасно, а потом вдруг чувствуешь, что ошиблась... Что-то не так. А случается, встречаешь человека и совпадаешь с ним каждой клеточкой. И становится очевидно — это всё твоё. Твоё место на земле с ним рядом. И тогда без него даже дышать больно.
     Хорошее кончается быстро.
     — Во сколько ты уезжаешь? — спросил Кристиан.
     — В половине шестого утра.
     — Я тебя отвезу в аэропорт.
     — За нами придёт автобус.
     — Нет, — сказал Кристиан, — я сам тебя отвезу.
     Иногда хочется, чтобы время не двигалось дальше. Остановилось и всё. И тогда можно было бы стоять вот так, держась за руки долго-долго, смотреть друг на друга и ничего не говорить. Вечность можно так стоять. Но нужно было идти на посадку.
     — Мне пора, — вздохнула Маруся.
     — Мы ещё увидимся, — улыбнулся Кристиан, — я обещаю.
     И Маруся ушла.
     — Ну ты даёшь, — возмутился Слава, — я думал, ты решила остаться на Египетской земле.
     Маруся всхлипнула. Она совсем не собиралась плакать, честное слово, совсем-совсем, но слёзы вдруг сами полились из глаз.
     Слава обнял её за плечи и стал укачивать, как маленькую, приговаривая: «Ну, ну, не плачь, всё наладится». Хорошо, всё-таки, что они вдвоём.
     Папа встретил Марусю в аэропорту и повёз домой. Мама наготовила разных вкусностей, пришла сестра Женя с детьми, все по Марусе соскучились и суетились вокруг. Маруся привезла подарки и торжественно их вручила. Мама вздыхала, что Маруся исхудала и вообще на себя не похожа, и старалась повкуснее накормить. А Марусе кусок не лез в горло, и больше всего на свете ей хотелось оказаться рядом с Кристианом, но раз уж это невозможно, то хотя бы остаться одной, и чтобы никто не мешал о нём думать.
     — Что случилось? — спросила Женя строгим голосом, когда они оказались одни на кухне. Женя была старшая сестра, с детства привыкла за Марусей присматривать и быть в курсе её дел.
     — Я влюбилась, — ответила Маруся, — и мне сейчас очень-очень плохо.
     — Дурочка ты, — сказала Женя, — это здорово, когда влюбляешься. Это очень-очень хорошо.
     Отпуск закончился. В понедельник Маруся вышла на работу.
     — Рад тебя видеть, — поприветствовал её Игорь Иванович, — хотя выглядишь странно. Будто и не отдыхала.
     — Спасибо на добром слове, — вздохнула Маруся.
     — Да не на чем, — отозвался начальник.

     — Привьет, — раздался в трубке его голос, — я думаю о тебе. А ты?
     — Я тоже.
     — Как это правильно сказать? Мне скучно?
     — Скучаешь, — поправила Маруся, — я тоже.
     — Знаешь, как по-русски «я тебя люблю»?
     — Я тебя люблю... — улыбнулась Маруся.
     — Скажи ещё раз.
     — Я тебя люблю.
     И так каждый день. Звонки и письма. Вот всё, что было теперь у Маруси. Звонки и письма. Письма и звонки.

     Так больно и мучительно, когда любовь. Сердце болтается как на ниточке, туда-сюда, туда-сюда. Изматывающая неизвестность: а что он? Позвонит ли ещё когда-нибудь? Появится ли? Думает ли? Скучает? Какое место у Маруси в его жизни? Кажется, тяжелее ничего на свете нет.
     — Тебе надо отвлечься, — посоветовал Слава, — встретиться с кем-нибудь ещё, вспомнить, что есть жизнь вокруг.
     — С кем встретиться? — изумилась Маруся.
     — Я не имею в виду свидание, — ответил Слава, — просто тебе надо побыть с людьми. А то ты так совсем одичаешь. У тебя теперь один друг и собеседник — телефон. Дикость.
     «Может, правда», — подумала Маруся.

     Она позвонила одному старому знакомому, который всегда к ней хорошо относился. Он обрадовался, повёз Марусю ужинать. Через пять минут общения Марусе стало ясно, что это была плохая идея. Сели за столик. Он острил, ухаживал, развлекал разговорами. А Марусе хотелось сбежать. Будто бы попадая в зону личного пространства другого мужчины, Маруся начинала чувствовать себя ужасно. Хотелось быстрее домой, встать под душ и помыться. «Теперь я знаю, — размышляла Маруся, — что такое наваждение. Вот, пожалуйста, — оно и есть». Засыпая вечером, она мечтала проспать сто лет. Чтобы проснуться и почувствовать себя спокойно. Открыла глаза — а внутри не болит. Что тут скажешь... Такая мука, когда любовь.

     — Слушай, Марья, — начал Игорь Иванович, — я ценю тебя как профессионала. А ты меня?
     — Что? — удивилась Маруся.
     — Ты меня ценишь, как руководителя?
     — Конечно, — кивнула Маруся, — как вас можно не ценить.
     Была у Игоря Ивановича такая трудная привычка. Не мог он с ходу выдавать плохие новости. Обязательно нужна была прелюдия: ты меня ценишь — я тебя ценю, я тобой горжусь — ты мной гордишься...
     Маруся приготовилась слушать.
     — Надо лететь в Прагу, в общем, — опечалился начальник.
     — Но...
     — Я знаю всё, что ты мне скажешь, — перебил Игорь Иванович, — это не твоя работа, и так далее. Да, всё именно так. Я совершенно с тобой согласен. Но лететь придётся тебе. И всё!
     Маруся молчала.
     — Слушай, — заговорил Игорь Иванович спокойно и даже ласково, — по-хорошему ехать надо мне. Но я не могу уехать! Мне надо ситуацию в Москве разруливать. Мы все сроки срываем, ты же знаешь... В общем, ты поедешь, и сделаешь всё, чтобы они дальше с нами работали.
     — Хорошо, — кивнула Маруся, — поеду и сделаю.
     — Отлично, — улыбнулся Игорь Иванович, — я в тебя верю. И ценю тебя, ну ты знаешь...

     — Я еду в Прагу, — сказала Маруся Кристиану.
     — Когда?
     — В понедельник.
     — Давай в субботу. Я прилечу.
     У Маруси захватило дыхание.
     — Правда?
     — Правда, дорогая. Я всегда говорю правду. До субботы?
     — До субботы. Пока.

     Маруся прилетела раньше. До самолёта из Марселя было два часа времени. Маруся решила дождаться Кристиана в аэропорту. Это были самые длинные два часа в Марусиной жизни. Она села в кафе, достала ноутбук, попробовала работать. Работать получалось плохо. Маруся попробовала читать. Читать совсем не получалось. Тогда Маруся принялась смотреть в окно. За окном жили своей жизнью самолёты. Они были похожи на огромных, сытых чаек.
     Они не виделись полтора месяца. А вдруг всё изменилось? Маруся читала о том, что бурные курортные романы часто бывают нежизнеспособны в других обстоятельствах. Как она тогда с этим справится? Маруся попробовала пообедать, но толком даже не поняла, что ела. Внутри всё дрожало, как натянутые струнки...
     Наконец, объявили, что самолёт из Марселя совершил посадку. Маруся поднялась и двинулась к залу прилётов. Бросила взгляд в окно. Над аэропортом светила радуга.
     Маруся улыбнулась. Всё будет — как будет.
     Кристиан появился. Он торопился, спешил. Маруся поднялась на цыпочки и помахала ему. Он её заметил. И улыбнулся. И мир вокруг улыбнулся вместе с ним. Он подошёл к ней и сгрёб в охапку. Обнял крепко-крепко. И Марусе подумалось ещё раз, что вот оно, её место на земле.
     — Привьет, — сказал Кристиан, — любимая.
     Он говорил «любимая» медленно, по слогам, как будто бы пробовал слово на вкус.
     — Привет, — ответила Маруся.
     — Я так долго жил без тебя!
     — Я тоже.
     — Это было... трудно. Можно так сказать?
     — Да.
     — Как по-русски «Я тебя люблю»?
     — Я тебя люблю.
     Маленький отель на Староместской площади смотрел окнами прямо на часы мастера Гануша. Самые красивые в мире. Каждый час во время боя часов разворачивалось настоящее представление. Открывались голубые окошки, и мимо восхищённых зрителей проплывали фигуры двенадцати апостолов. После того, как часы ударят последний раз, кукарекал золотой петушок, и в этот момент нужно было загадать желание о том, чтобы ещё раз вернуться в Прагу. Маруся даже запуталась считать, сколько раз ей предстоит вернуться.
     Напрасно она боялась. Всё было как раньше. Ничего между ними не изменилось. И Кристиан, по-прежнему, самый лучший мужчина на земле. Маруся смотрела на него иногда и думала: «Господи, как же мне повезло». И дыханье перехватывало от счастья. Они бродили вечерами, обнявшись, по узким улочкам старого города, и Кристиан рассказывал разные истории о том, например, что на Золотой улочке жили алхимики, которые пообещали императору добыть золото для войны с Турцией. У них, понятно, ничего не получилось, но улочка с тех пор так и осталась Золотой. О том, что цемент для Карлова моста был замешан на яичных белках, и поэтому мост стоит так долго. «А вон в том доме на набережной, видишь? Жил Фауст. И дьявол утащил его в преисподнюю прямо через дыру в крыше». А ещё он скупал в лавочках всевозможных ангелов для Маруси. У Маруси собралось их около двадцати. Маруся была совершенно счастлива. Такие хорошие два дня. Нужно просто привыкать к тому, что придётся расстаться, разъехаться по своим городам. И тогда опять звонки и письма.
     В понедельник рано утром Кристиан улетал.
     — Я тебя люблю, — сказал он, — ты, пожалуйста, помни.
     — И я тебя, — улыбнулась Маруся, — я очень-очень тебя люблю.
     Всегда больно потом возвращаться в обычную жизнь. Но Маруся старалась привыкнуть. Старалась нормально к этому относиться. Она ведь взрослая женщина. Умная, лишённая иллюзий. Да, адекватная, вот ещё что.
     Ещё через месяц Кристиан на выходные прилетел в Москву. Маруся повела его в гости к родителям. Мама с папой подошли к делу ответственно. Пироги, пироги и ещё раз пироги. А до этого горячее и холодные закуски. Приехала Женя с детьми. Кристиан весь вечер солнечно улыбался, играл с племянниками, вёл светские разговоры, удачно шутил.
     — Он что, миллионер? — шёпотом спросила Женя.
     — Нет, — ответила Маруся, — он врач.
     — Тогда он скоро разорится, — заключила Женя, — если будет мотаться за тобой по Европе или навещать тебя в Москве.
     В октябре Маруся подошла решительно к Игорю Ивановичу и строго спросила:
     — Вы меня цените как сотрудника?
     Игорь Иванович тяжело вздохнул и нелюбезно поинтересовался: «Что дальше?»
     — Дайте мне неделю за свой счёт, — попросила Маруся.
     — С ума сошла, — откликнулся Игорь Иванович и погрузился в бумаги.
     Но всё же методом измора и лёгкого шантажа Марусе удалось выпросить неделю отпуска. Маруся летела в Марсель.
     Марсель встретил холодом и дождём. Кристиан привёз Марусю в уютную квартиру в старом доме с окном во всю стену. Маруся сразу полюбила это окно. Можно сесть рядом, в уютное кресло, смотреть на город и мечтать мечты. В каждой комнате цветы для Маруси.
     Неделя — это, оказывается, ничтожно мало. Это всего семь коротких-коротких дней. Это когда выходишь на работу в понедельник, кажется, что до выходных — вечность. Время вообще странная штука. Совсем немного времени им удалось побыть вдвоём. Маруся знакомилась с родителями, потом с бабушками, потом ещё с какими-то родственниками. У Кристиана оказалась очень большая семья. Под конец у Маруси уже шла кругом голова, и она не могла вспомнить, как кого зовут.
     — Мы должны немножко подумать с тобой, — сказал Кристиан.
     Маруся молчала.

     — Я сейчас буду говорить, ты послушай просто и ничего не отвечай.
     — Я хочу, чтобы мы были вместе всегда, — продолжал Кристиан, — я хочу с тобой жить. Я знаю, что это сложно. Что бы мы ни придумали, — это будет трудное решение. Нам надо подумать, как поступить правильнее.
     — Я... — начала Маруся.
     — Давай подумаем, — попросил Кристиан, — ты пока ничего не говори.
     На следующий день Маруся возвращалась в Москву. В аэропорту Кристиан спросил:
     — Ты выйдешь за меня замуж?
     — Да, — выдохнула Маруся.
     Он достал из кармана простое серебряное колечко.
     — Это кольцо моей бабушки. Мне его мама отдала совсем недавно. Для тебя. Бабушка им обручилась и прожила с дедушкой шестьдесят лет. Мама говорит, оно приносит счастье.

     На этот раз Марусю встречала Женя.
     — Аэропорты стали для тебя родным домом, — улыбнулась сестра, — ну как дела вообще?
     — Не знаю, — вздохнула Маруся, — я совсем не знаю, что делать.
     — Слушай, — возмутилась сестра, — ну если всё так серьёзно, поезжай к нему.
     — Я уже сто раз об этом думала, — всхлипнула Маруся, — у меня здесь работа, дом, вы. Всё не так просто...
     — Конечно, не просто, — согласилась сестра, — кто говорил, что будет просто? Никто такого не говорил. Но ты уж выбери, что тебе нужнее.
     — Ну что ты говоришь! — возмутилась Маруся, — как тут можно выбрать? В том-то и дело, что совершенно невозможно.
     — Когда мне было восемнадцать лет, я влюбилась в своего сокурсника из Боснии. Мне казалось — он мужчина всей моей жизни. Моя судьба. Лучше не бывает. Мы закончили институт, он уехал в Сараево. Я с ума сходила без него. Дышать не могла. Через полгода я отправилась к любимому. С намерением больше никогда не расставаться. Но с удивлением обнаружила, что человек у себя дома и человек в гостях — это две большие разницы. Оказалось, что он представляет нашу жизнь совсем не так, как я, и наши представления во многом не совпадают. Мне стало понятно, что означает загадочное слово «менталитет». Пресловутый быт, опять же, встал между нами. А мне двадцать три! Я не понравилась его родителям, да и вообще... Я бы не смогла там жить. Даже из-за неземной любви. Ни за что не смогла бы.
     — Ну и какой вывод? — пожала плечами Маруся.
     — Вывод такой — объяснила Женя, — я попробовала. И поняла, что мне это не подходит. А если бы я не поехала, я, возможно, жалела бы об этом всю жизнь. И думала, и представляла, как всё могло бы быть... Смотрела бы не вперёд, а назад в прошлое.
     — Да?
     — Да. Так что единственное безопасное решение — это рискнуть.
     — Звучит заманчиво.
     — Поверь мне, так и есть.
     — Хорошо, — решила Маруся, — я поеду.
     — Вот и умница, — улыбнулась Женя, — конечно, поезжай.
     — Поезжай, — добавила Женя, — ты всегда сможешь вернуться. А вдруг это твоя судьба?
     Маруся набрала номер. Длинные гудки. А потом он подошёл.
     — Я еду к тебе навсегда, — сказала Маруся.
     — О, — вздохнул Кристиан, — я думал, ты никогда не согласишься.
     — И что бы ты тогда делал? — спросила Маруся.
     — Приехал бы к тебе.

     К рождеству Маруся переехала. Следующей осенью у них родились близнецы.

Опубликовано на сайте Поле надежды (Afield.org.ua) 18 декабря 2007 г.

Dec 24 2008
Имя: Олег Город, страна: Саратов
Отзыв:
Прикольно. Подпишусь-ка я на РСС пожалуй. :)

Dec 31 2008
Имя: Александр Город, страна: Самара
Отзыв:
Точно! Это точно всем пригодится.