Мне девятнадцать... Ноги увязают в болотной осоке. Иду. Чёрные высохшие деревья. Сумерки, светящиеся между стволов чёрного тальника. Страшно. Темнота сгущается вокруг. Но знаю: ещё несколько сот метров, и мне не будет так страшно. Река. Быстрое течение. Каждый шаг — шаг, который может оказаться неверным. Чувствую, как подошва скользит по камню на дне реки — я вот-вот потеряю равновесие и упаду. Холодная вода поглотит тело. Всё же падаю, вода захлёстывает меня по горло. Ледяной холод пронизывает насквозь. Шок. «Нужно выйти из воды», — кричат инстинкты. Хватаюсь за пучки травы, что торчат из спасительного берега. Мускулы сокращаются, тянут тело к берегу. Там будет сухо, там будет тепло, потому что в непромокаемом пакете, что в рюкзаке за спиной, лежат свитер и тёплые носки. Вот уже показалась луна, и первые звёзды рвут небосвод. И снова ноги проваливаются в тёплую и покойную жижу. Где-то должен быть островок. Мы верим в это, потому что устали, потому что хотим в это верить. Ещё сотня-две метров, и перед нами откроется ровное сухое место. Каждый из нас молчит. Зловещая луна покрыла тенями наш путь, но нас много, и мы держим друг друга за руки. Поникшая под порывами ветра, высокая трава выводит, наконец, на твёрдую землю. Теперь мы уверены, что она не провалится под ногами. Сухой тальник четыре метра высотой. Я ломаю сухостой: нужно тепло, нужен огонь, как в доисторические времена. В полутьме ярко зажигается магниевая спичка. Огонь подхватывает сухую траву и мелкие ветки. И вот уже он рвётся в небеса. Всё... Нам уже не так страшно. Мы полукругом возле костра. Где-то здесь, на краю земли, мы чувствуем единство: мы победили страх вместе...
Для двух парней, что дежурят у костра, пока все остальные спят мёртвым сном, каждый шорох в ночном лесу, будь то треск ветвей или крик ночной птицы, — угроза. Каждое преклонение травы перед порывом ветра — не просто так. Здесь на десятки километров вокруг нет людей. Только свирепые хищники, что истоптали островок. Парням мерещится, что вот-вот дух земли возникнет из ниоткуда, начнёт танцевать в языках пламени и петь песню: «Зачем вы пришли? Зачем нарушили вековой покой?» И с каждым завыванием духа их сердца будут холодеть от ужаса...
Но вот и первые лучи живительного солнца обнимают веточки деревьев. Всё вокруг становится розовым. Глаза всех, кто был во власти Морфея, открываются. Мы стоим, ёжась под капельками утренней росы, ложащейся на лица и траву вокруг. Свежий холодный предрассветный воздух, что наполнял лёгкие, замер. Замерли все звуки. Ты больше не чувствуешь тела. Ты превращаешься в глаза. Но боковое зрение, которым можешь видеть всех, кто рядом, не работает. Мозг отключился. Остались ощущения: ты в единстве с тальником, с серпом луны, медленно уходящим за горизонт, в небытие. Ты — ветер, что колышет траву...
Вот она, награда!
Два дня и две ночи семь человек шли вместе, поддерживая и подбадривая друг друга, к заветной цели. Мы шли извилистым дном высохшей реки, переступая с одного валуна, покрытого мхом, на другой. Мы шли и тропой вдоль бесконечно петляющей реки, и болотами, утопая по колено в вязкой бурой жиже. И мы дошли. Теперь мы стоим рядом, но не видим друг друга и не слышим собственного дыхания. Наши взоры устремлены вперед, на неё... маленькую океанскую бухту. Со времён сотворения мира здесь побывали лишь несколько десятков человек из миллиардов, живущих на планете. Теперь и мы в их числе. Мы стали теми, кто увидел, как огромная пустынная полоса песка тянется к морскому прибою. Как горы, обнимающие бухту с двух сторон, спускаются прямо в море, окуная наросший на них низкий кустарник в воду. Как под мелкими порывами ветра дрожит морская гладь. Как над ней, в розовом свете восхода, парят и кричат чайки. Каждую клеточку наших тел пронизывает морской воздух свободы, но мы не чувствуем холода. В наших глазах отражается дорожка из миллионов багровых блёсток, играющих на поверхности воды. Я наполнен звуками прекрасной музыки, что всегда живёт в сердце. Но она не мешает созерцать великолепие, потому что льётся в унисон с криками чаек и шелестом прибоя. О, да! Здесь я растворился в порывах ветра. Он прошёл сквозь меня, и я стал единым с тем, что видят мои глаза.
Прошло пятнадцать лет, но это великолепие по-прежнему живёт в памяти сердца. С тех лет я всегда хотел поделиться увиденным с той, которую полюблю. Но по глазам тех, кто встречался на моём пути, я видел, что они не смогут понять, не смогут оценить, не смогут принять в себя эту красоту. А значит, и не смогут понять меня. Ведь эта красота стала частью моей души. И потому я никого и никогда не приводил туда. И не предлагал.
Закрываю глаза и вижу тебя. Ты доверилась мне, и мы идём полузабытой тропой. Ты веришь в меня, веришь в то, что я выведу нас обоих к заветной цели. Я несу тебя на руках через болотные топи и, не сомкнув глаз, охраняю твой сон у костра. И вот ты стоишь рядом на берегу волшебной бухты. Я смотрю в твои глаза и на миг растворяюсь в них. Я вижу, что ты видишь то же, что и я. Ты слышишь те же самые звуки, и музыка из ниоткуда вызывает те же эмоции. И тогда я понимаю, что ты и есть ОНА — та, единственная, кого я все эти годы хотел привести сюда. Чтобы ты услышала ветер, холодное море и проникла в меня всем своим существом. Тогда я возьму тебя за руку, увижу блеск в твоих глазах, тихо и нежно обниму, стараясь защитить от ручейков холода, бегущих по твоей спине. И ты приникнешь ко мне всем телом. Почувствуешь меня. Почувствуешь тепло. Мы увидим полёт чаек и восход солнца.
Мне девятнадцать... Ноги увязают в болотной осоке. Иду. Чёрные высохшие деревья. Сумерки, светящиеся между стволов чёрного тальника. Страшно. Темнота сгущается вокруг. Но знаю: ещё несколько сот метров, и мне не будет так страшно. Река. Быстрое течение. Каждый шаг — шаг, который может оказаться неверным. Чувствую, как подошва скользит по камню на дне реки — я 
Опубликовано на сайте Поле надежды (Afield.org.ua) 3 июля 2007 г.