Автобус прочно застрял в пробке на мосту-эстакаде. Куда ни глянь — назад, вперёд — везде бесконечный ряд машин, троллейбусов, автобусов, грузовиков, маршрутных такси. Когда мы сдвинемся с места? Впечатление такое, что только к вечеру. А сейчас полдень в разгаре.
И какой полдень! Жара палит немыслимая — в тени больше тридцати градусов. Впечатление такое, что из воздуха выкачали весь кислород. Дышите, люди, как хотите! В автобусе раскрыты все окна. Выдвинуты вверх люки крыш. Водитель даже позволил себе неразрешённую вольность: открыл одни двери. Хорошо, что на эстакаде нет гаишных стражей порядка, не то его бы сейчас так ещё штрафанули и лишили на время права водить городской транспорт. Иди потом, объясняй своему начальству, что пассажирам было плохо в автобусе... Кому и до чего, особенно — до кого у нас есть дело!
Люди нервничают. Тяжело дышат. Те, кто постарше, в полный голос жалуются на жизнь. Кто-то хочет выйти прямо сейчас, на мосту, и дальше пойти пешком.
Мне идти далековато, приходится терпеть. Чтобы как-то отвлечься, смотрю на пышные кроны деревьев — эстакада проходит почти над парком. Во всяком случае, она значительно выше по уровню, чем мостовая, тротуар, потому и кажется, что деревья — под нею, внизу.
Кроны пышные. Этим летом и дожди шли, и жара палила через край. Было на чём и отчего вырасти кронам. Хорошо, что есть какой-то ветерок. Кроны покачиваются, словно пытаясь стать друг для друга опахалом и принести хоть капельку прохлады.
Мне самой, не очень молодому человеку, настолько тяжело сидеть в этом автобусе, что не могу слушать ещё и людские жалобы. Стараюсь мысленно отвлечься, но в моей жизни сейчас трудный период, потому отвлечься получается только в сторону грусти. Тоже плохой вариант. Может, послушать, о чём деревья переговариваются между собой? Где-то читала, что животные понимают людские чувства и намерения, но не через слова, а считывая информацию непосредственно с человеческого мозга. А растения? Тоже приходилось читать, что у них есть нервная система. Как хочется, чтобы и они понимали нас, помогали жить, особенно когда трудно...
Может, и мне попробовать так же считать их информацию? А что, если и человеку дана такая способность, просто мы никогда об этом напрямую не задумываемся? Попробовать, а?
Я внимательно смотрю на раскачивающиеся кроны, прислушиваюсь к шелесту листвы. Понимаю: деревья хотят пить, хотят прохлады. Это «считать» не так сложно, можно догадаться. Но что ещё они говорят друг другу?
И вдруг слышу совершенно неожиданные и очень грустные вещи. Как бы читаю, считываю информацию.
— Невыносимо! — жалуются друг другу два рядом стоящих тополя. — Это не жизнь, а пытка! Когда же кончится жара? Когда в воздух снова поступит кислород? Так можно ни за грош погибнуть.
— А может, это и впрямь было бы лучше? — откликаются другие деревья рядом. — Всё равно двум смертям не бывать, а одной не миновать. Зачем же столько мучений? Кончилось бы всё разом, и отлично!
— И это не так сложно сделать, — поддерживают разговор несколько берёз. — Просто сломаться у основания и лечь на землю. И всё — остальное произойдёт очень быстро. И уж, во всяком случае, всем страданиям придёт конец.
На секунду деревья умолкают. Наверное, не думали, что ответ можно было найти так просто и быстро. Замерли в размышлениях. Замерла и я наверху, на эстакаде — просто вдруг прекратился поток «зелёных мыслей». Ничего себе предложено решение! Хотя... Как сказать... возможно, оно как раз и правильное. Если жизнь так мучительна, что нет никакой надежды на улучшение, может, так и надо поступить? Рывок смелости, и — всем страданьям конец...
Автобус стоит, потому можно слушать и слушать, теперь уже «зелёное молчание». Слушать и пытаться уловить, куда мысли клонятся? И кажется мне, что если хоть одно деревце примет предложенное решение, надломится у основания и ляжет на землю, за ним тут же последуют и все другие. Бывают же в природе массовые самоубийства китов, леммингов, других животных. Учёные пытаются разгадать тайну столь прискорбного явления, но, думаю, каким бы ни был ответ, обязательной составляющей в него войдёт вот это ощущение: тошно, трудно, невыносимо; настолько, что жить дальше и не хочется, и незачем, и нет сил.
...Вдруг я замечаю, как шелохнулась высокая липа, стоящая ближе других деревьев к эстакаде. Как всколыхнулась её крона. Как заволновалась она вся, до основания. Что решила сказать своим подругам и товарищам? Вижу, как и они слегка напряглись и стали похожи на людей, которые одновременно решили повернуть головы в одну сторону, чтобы услышать то, что сообщают всем.
— Неправильное решение! — считываю я «зелёную мысль» липы. — Это очень эгоистично. Говорят, что да: не жить иногда легче, чем жить. И каждый знает, как трудно бывает переносить сложности и удары судьбы, то есть жизни. Иногда с ними невозможно справиться. Но только представьте себе, что будет хотя бы здесь, на этом месте, если мы все сейчас надломимся у основания и ляжем в мёртвом сне? Посмотрите, какой смрад стоит над эстакадой, над дикой пробкой. Как он соединяется с полоумной жарой. Как задыхаются люди. Да, конечно, нам приходится вбирать в себя весь этот кошмар и хотя бы немного очищать воздух. Но ведь мы помогаем людям. Сам Всевышний возложил на нас эту высочайшую миссию — помогать! — а вы готовы, чтобы только избавиться от собственных мучений, забыть и о своей высокой миссии. Успокойтесь. Остановитесь. Слышите? Остановитесь немедленно! Прекратите эти малодушные вздохи и разговоры. Выпрямитесь. Раскачайтесь сами — вот и будет хотя бы небольшой ветерок. Люди в транспорте почувствуют его, и им станет легче. Ну же, все вместе: раз, два, три!..
И они зашелестели кронами, все клёны, липы и берёзы, которые так близко подходят к этой части эстакады. Показалось, что даже в нашем автобусе стало не так душно. Ещё раз, ну же! Та-ак... Хорошо... И ветерок понёсся дальше, к другим деревьям, освежая и их своей доброй смелостью и желанием помочь всем вокруг. В парке стало чуть свежее. Мне, с эстакадной верхотуры, сразу увиделось, как некоторые цветочки, только что стоявшие с опущенными головками, вдруг распрямились, почувствовав прилив свежести. Сверху казалось, что весь парк, приведенный в движение мудрой и доброй волей лишь одной липы, зашелестел, запел, передавая свежесть и прохладу дальше, дальше, дальше...
И будто с нашей транспортной пробкой что-то неожиданно случилось: мы поползли вперёд. Медленно, как бы раскачиваясь, но поползли. Бог ты мой, неужели так и до остановки доберёмся? Видать, зелёная свежесть деревьев оказалась способной и транспорт привести в движение, завести моторы троллейбусов, автобусов, машин...
Деревья, понимая, что это именно они создали такое чудо, раскачивались кронами, словно желая дать своими опахалами капельку свежести и нам. Люди оборачивались назад и протягивали в благодарности руки зелёным чудотворцам, которые, поймав этот знак благодарности, старались ещё больше, сильнее, веселее. Даже та берёза, которая совсем недавно думала о том, что лучший выход из невыносимой ситуации — самоубийство, казалось, начисто забыла о своей ужасной мысли и тоже раскачивалась вовсю, добавляя свежести.
Мы отъехали от парка и свернули на свою дорогу. На секунду в поле зрения попали кассы входа в усадьбу. Там стояла очередь «за прохладой». А может быть, и за билетами на вечерний концерт. Получив билеты, пройдя сквозь охрану, погружаясь в тишину и свежесть парка, люди переводили знойное дыхание и с удовольствием говорили друг другу:
— Наш парк — маленький райский уголок. Войдёшь сюда, отшагаешь несколько метров, и ничего не остаётся от городского ада, ты погружаешься в свежесть, прохладу, уединение. Это сама жизнь выходит тебе навстречу с распростёртыми объятьями...
И какой полдень! Жара палит немыслимая — в тени больше тридцати градусов. Впечатление такое, что из воздуха выкачали весь кислород. Дышите, люди, как хотите! В автобусе раскрыты все окна. Выдвинуты вверх люки крыш. Водитель даже позволил себе неразрешённую вольность: открыл одни двери. Хорошо, что на эстакаде нет гаишных стражей порядка, не то его бы сейчас так ещё штрафанули и лишили на время права водить городской транспорт. Иди потом, объясняй своему начальству, что пассажирам было плохо в автобусе... Кому и до чего, особенно — до кого у нас есть дело!
И они зашелестели кронами, все клёны, липы и берёзы, которые так близко подходят к этой части эстакады. Показалось, что даже в нашем автобусе стало не так душно. Ещё раз, ну же! 
Опубликовано на сайте Поле надежды (Afield.org.ua) 10 марта 2008 г.