Зелёная луна без следа растворилась в голубом бокале утра.
Трепещущие ресницы рассветных лучей миг за мигом становились длинней и ярче. И вот широко распахнулись очи. Настал день, сверкающий и знойный, как и все предыдущие дни июля. Середина лета. Густой горячий воздух не успевал остывать за короткую ночь, и под лучами палящего солнца, благодаря своей плотности, он становился не только ощутимым, но и зримым. Он сверкал и дрожал тончайшими переливами эфирного покрова.
Облитые солнечным сиянием, блестели всеми оттенками молодых изумрудов деревья, кустарники, травы.
И сердце было полно восхищения!
Они пришли сегодня в старый сад, чтобы побыть вдвоём...
Или, вернее, втроём. Она, Он и... её величество Природа.
Иногда хочется почувствовать себя единственной парой на всём белом свете.
Ещё не умолк соловей и куковала кукушка.
Берёзы стояли, затаив дыханье, ни одна веточка не дрогнет, не шелохнётся.
На матовом шёлке белых стволов высыхала роса...
Терпкий воздух, пропитанный донником и полынью, внезапно запах мятой. Дохнуло в лицо едва уловимой прохладой.
Держась за руки, они поднялись вверх по склону, проигнорировав осыпающуюся каменную лестницу. Их взору предстало озеро, окаймлённое зарослями камыша. Оно лежало в берегах осколком растаявшей поутру луны. Такое же ровное, тихое и зелёное... казалось, что оно вот-вот растает... без следа...
Но, слава богу, нет. Полное по весне, оно обмелело за лето, но сохранило достаточную глубину.
В неподвижной толще были видны стаи рыб. В иле прятались головастики и прудовики. Ближе к поверхности сплетались водоросли. По глади скользили водомерки.
Она увидела кувшинки и потянула его за руку. Они прошли по тонкому берегу, спугнув десятка два греющихся на солнце лягушек.
И вдруг он остановился. Она проследила за направлением его взгляда. Он смотрел куда-то на середину пруда, и взгляд его постепенно темнел, точно на солнце его очей набежала незваная тучка.
Она тихонько сжала его руку.
— Там стрекоза, — сказал он.
— Где?..
— Вон там! Посмотри внимательней.
Она присмотрелась. Действительно, почти в середине озера на поверхности лежала стрекоза. Время от времени она отчаянно билась, но намокшие крылья прилипали к воде и не давали ей взлететь.
— Бедняга! — вырвалось у него с сожалением. И в глазах его была боль.
Каждая новая попытка стрекозы вырваться из водяного плена была короче и слабей. По-видимому, силы насекомого были на исходе.
— И как она туда сорвалась? — произнёс он с нарастающей жалостью.
— Ну, не знаю... — она повела плечами, — может, икринки откладывала, и не рассчитала.
— К тому же, кажется, — добавила она, — личинки стрекоз несколько лет живут в воде, и, в отличие от взрослых стрекоз, они всеядны, так что на родителей своих тоже набрасываются.
— Ужас какой! — невольно вырвалось у него.
— Да, весёлого мало, — согласилась она, — но ничего не поделаешь.
— Надо её вытащить, — сказал он решительно.
— Но как? — изумилась она искренне.
В её взгляде, устремлённом на него, был укор, который можно было расшифровать так: только этого ещё не хватало.
— Я пройду по тропинке из кочек и попытаюсь дотянуться до неё веткой.
Она вздохнула, — эти кочки могут легко уйти под воду. Они непрочные. И ты соскользнёшь в озеро.
— Но если я её не достану, она погибнет.
С её языка уже готовы были сорваться слова о том, что он сошёл с ума! Рисковать из-за стрекозы!
Но она больше не сказала ни слова.
Оставив его действовать по собственному усмотрению, она отправилась любоваться кувшинками.
Перламутровые звёзды водяных лилий лежали на тёмной неподвижной воде.
Бесстрастные в своём совершенстве, они были прекрасны.
Зелёные ладони листов, бережно поддерживающие белые короны цветов, делали картину трогательной. Она проникала в сердце и звучала в нём музыкой восторга и очарования.
...Любуясь цветами, она ни на миг не упускала из вида любимого, следя за его действиями боковым зрением.
Ничего страшного, но... В крайнем случае, он сорвётся в воду. Но озеро не океан, и к тому же он хорошо плавает.
Другое дело его костюм, который стоит хороших денег, да и надел он его сегодня впервые.
— Бог с ним, с этим костюмом, — она вздохнула, — если не удастся совладать с ним в домашних условиях, можно воспользоваться услугами химчистки.
Конечно, она могла бы одним махом избавиться от всех проблем и категорически воспротивиться спасению стрекозы. Например, поставить вопрос ребром — я или стрекоза.
Он, конечно, выбрал бы её. В этом нет сомненья. Но в его глазах осталась бы боль. Эта маленькая невидимая заноза никуда бы не делась. Покинув глаза, она вонзилась бы в подсознание и... осталась там навсегда. Время от времени она давала бы о себе знать. И эту непонятную боль он неосознанно связывал бы с ней... с любимой женщиной. А это плохо, очень плохо. И опасно.
Можно послать мужчину к чёрту, притом не в самой мягкой форме, если нет желания общаться с ним.
А через пять минут, почувствовав перемену в настроении, броситься к нему в объятия и поклясться в вечной любви. Покрыть его лицо поцелуями и прижать его голову к сердцу, замерев от нежности. Он будет счастлив. И с весёлым смехом станет восторгаться непредсказуемостью любимой.
Даже если дать мужчине пощёчину, он простит и забудет о ней в тот же день.
Но боль-занозу в душе — не простит... не забудет...
Да и как забыть то, что неосознанно. Бьёт током по сердцу, и всё. А почему — не ясно. Просто больно.
А если занозы не вытаскиваются, а копятся... Одна, две, десять, сто.
И что с мужчиной? Сбежит? Сопьётся? Повесится? Одно другого не лучше.
...Пусть уж спасает свою стрекозу...
Непредсказуемость женской души должна быть на поверхности, а глубина должна быть мудрой, на то она и глубина...
Она оторвала взгляд от кувшинок, и, опустившись на траву, легла на спину.
Высоко в небе стояло солнце. Оно смотрело в её чёрные зрачки и пыталось постичь глубину женщины.
Она закрыла глаза, когда услышала его приближающиеся шаги.
Слава богу, он не сорвался, и его костюм остался в целости и сохранности.
Он опустился рядом и сообщил ей звенящим от радости голосом, — я её вытащил!
— Молодец, — ответила она и приоткрыла глаза.
Его глаза сияли, — вот, — он показал ей спасённую стрекозу и осторожно уложил насекомое на траву.
— Красивая?! — восхищённо спросил он.
— Ну, не персидская княжна, — улыбнулась она.
Он понял смысл фразы и улыбнулся в ответ.
— Пусть у неё крылья подсохнут, — проговорил он, продолжая любоваться насекомым.
— Пусть, — согласилась она.
— А мы подождём, чтобы её лягушка не съела или птицы не склевали.
— Хорошо, — отозвалась она и снова закрыла глаза.
Его близкое дыханье щекотало её щёку. Неземное блаженство растекалось по всему её телу.
— Интересно, кем был её любимый в прошлой жизни? К счастью, не атаманом!
— Может быть эльфом? Светлым принцем утра? Лесным божеством? Впрочем, это не важно, главное, он был добрым!
Ароматный зной, голоса птиц и дыхание любимого делали жизнь прекрасной.
Её слух уловил лёгкий шорох двух пар больших прозрачных крыльев.
Когда она открыла глаза, стрекоза поднялась в воздух, покачнулась, затрепетала, выровнялась и сделала круг, скрываясь из вида.
— Улетела, — сказал он тихо.
— Да, — выдохнула она с нежностью, улыбнулась, взяла его руку и прижалась к ней щекой, — главное, что он Добрый!
Опубликовано на сайте Поле надежды (Afield.org.ua) 1 ноября 2006 г.
Nov 04 2006
Имя: Наиля
Город, страна: Азербайджан
Отзыв: нежно... очень...
Mar 24 2007
Имя: Вика
Город, страна:
Отзыв: Много красивых эпитетов...
Рассказы Наталии Антоновой на этом сайте:
