Когда наступает ночь, я выключаю свет и открываю шторы. Кошка, похожая на египетскую статуэтку, гипнотизирует меня взглядом своих васильковых глаз. Наверно, боится, что я растворюсь в воздухе, и ей не удастся нырнуть в теплую постельку. Под рукой телефон. Молчит. Ты не позвонишь. Я это знаю. И не придешь просто так «на огонек», без предупреждения, я и это знаю. И все же я сижу на подоконнике, смотрю на звезды и мечтаю, что раздастся звонок, и ты скажешь: «Я еду». Кто-то сигналит во дворе. Ты никогда не сигналил во дворе. Я сама зову тебя и сама прогоняю. А потом сижу на подоконнике и смотрю в небо.
— Тат, как ты думаешь, мы смогли бы жить вместе?
«Я так хочу этого и так боюсь этого», — хотела я тебе сказать. Я боюсь, что если мы будем постоянно вместе, умрет что-то внутри нас. Ты будешь без трепета прикасаться ко мне, а я не почувствую тока, поднимающегося по позвоночному столбу, и тяжести в коленях. И мы не будем забывать себя, умирая и воскресая вновь и вновь. И наступит утро «нового дня». Оно будет пахнуть пельменями или тостами с сыром, и вечер будет пахнуть не свечами, а жареным луком. Ты будешь раздражаться — куда я задевала твой любимый галстук, почему любимая рубашка до сих пор не поглажена, и почему кот гадит мимо своего корыта, и почему ребенок босиком шлепает по кухне и до сих пор не накормлен, и еще много-много прочих «и...» — «радостей семейной жизни», от которых ты будешь скрываться у своих друзей или у любовницы (ха-ха), которой сейчас являюсь я. И если я буду твоей женой, после всех этих «радостей» боюсь, что не смогу любить твои руки и глаза так, как люблю сейчас. И вот тогда я потеряю тебя навсегда.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
Письмо 2.
Любимый!
Во мне поселилось счастье. Я хочу, чтобы оно жило и росло во мне. Я потом обязательно тебе об этом скажу. Я очень счастлива!
Письмо 3.
Реальность стала абсурдом. Наверно, я действительно фантазер и строитель «розовых замков». Я в очередной раз поверила в мечту. Это всего лишь мечта, которой нет места в реальной жизни. Нет в этой жизни ни любви, ни взаимопонимания. Есть деньги, секс и работа. Есть моя подрастающая дочь, которой я пока еще нужна. А еще есть мой пока не родившийся ребенок. Я не могу больше притворяться, что мне одной хорошо, — мне одной плохо. Я хочу, чтобы около меня был человек, которому я смогла бы отдать свое тепло и заботу, и рядом с которым обрела бы спокойствие. И, пожалуйста, не напоминай мне о себе.
«Истина не может быть высказана словами, в тот момент, когда она высказана, она уже не является истиной, она фальсифицирована. ОНА УЖЕ НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ИСТИНОЙ».
Бхагван Шри Раджниш (ОШО)
Письмо 4.
Почему секс? Потому что это самый простой способ выразить чувства, не оскверняя их словами.
Ты мне говорил, что любишь меня, но мы так и не назвали то, что происходило между нами, любовью, может быть, потому, что оба догадывались — высказав это однажды, убьем это?
Ты знаешь, я сегодня молилась. Я благодарила Б-га за Его Дар мне, и я просила у Б-га прощения за свое бессилие, что не смогла сохранить этого Дара — он оказался слишком тяжел для меня.
А потом я подумала: «Почему я должна просить прощения за то, что у меня не хватило сил сохранить? И зачем я казню и распинаю себя за то, чего у меня не было сил удержать?»
А нужно ли, и можно ли вообще, беречь Дар? Дар — это просто подарок: берите, люди, и мне ничего не надо взамен. Дар бескорыстен. Значит, это был не Дар, а испытание, и я его не прошла. Неувязочка какая-то получается. Адама и Еву, как неблагодарных, Г-дь выгнал из Эдема, (слово-то какое — «не-благо-дар-ных», не на «благо», видно, этот Дар). И породили они род людской, не из благодарности, между прочим, а в наказание, и с тех пор добывают Адамы «в поте лица своего хлеб насущный», а Евы «в муках детей рожают», — не из благодарности, а в наказание, что плод запретный вкусили. Эх, не сиделось вам, праотцы, во саду райском, — за яблочком потянулись. Ан, нечего, ребятки, о любви думать! Ступайте-ка в Мир, и выживайте, как можете, думая о хлебе насущном, о том, как детишек прокормить, уму-разуму выучить, а Любовь и ее величество Истину Богу оставьте. Богу — Богово, а Кесарю — Кесарево. Спасибо тебе, Господи!
«Любовь — это сострадание, сострадание к попытке тел оказаться едиными.
ОШО
Письмо 5.
Любовь — это открывшаяся внезапно в тебе или во мне способность чувствовать, видеть Мир и Истину, или потерять и обрести вновь утраченное и возрожденное сознание. Это очень сильный Источник, бьющий из сердца Вселенной (откуда я это знаю?) И он (этот Источник) оберегается от слабых Духом, или просто они ломаются, когда приближаются к нему.
Поэтому мы, как дураки безумные, уже на протяжении доброго десятка лет, то бросаемся друг к другу, то, как шальные, не выдерживая напряжения и боли, разбегаемся в разные стороны. «Ненормально это», — говорю я, и соглашаешься ты. «Слишком много сил на это уходит. Отношения должны быть простыми, и приносить радость, а раз нет, пора сказать друг другу „до свидания“», — и разбегаемся в разные стороны, дабы не осложнять жизнь «сложными переживаниями», она и без того сложная.
Интересно, сколько теперь недель, месяцев, лет (?), а может, веков, должно пройти до нашей встречи?
Чёрт бы побрал эту любовь. Прости, Господи! Она делает нас голыми, чувственными, обнаженными, она сдирает с нас кожу — наш цинизм и чёрствость, за которыми так удобно прятаться. И стоишь голенький, как оголенный нерв, с незащищенной, неприкрытой душой. И это так больно, когда кто-то дотрагивается до обнаженной души, и так больно и страшно открываться и обнажаться, и так невозможно подобрать слова, поэтому и тр$$ся, как кролики заведенные, пока «завод» не кончится и батарейка небесная не сядет. А можно ее иссушить, эту батарейку небесную?
Письмо 6.
Солнце мое!
Мне стало завидно, что ты так «удобно» устроился. Дом — семья (жена, ребенок), и есть — я, женщина, для которой ты всегда желанен. И мы оба ждем нашего дня, до очередного моего «умопомешательства» или «поиска смысла жизни». В этот, последний раз мне надоело быть «самостоятельной, сильной женщиной», мне надоело каждый день ходить на работу и приходить в пустую квартиру. И только раз в неделю нестись домой «на всех парусах», потому что придешь любимый ты. Я решила — выйду замуж. Буду вести «нормальный» образ жизни замужней женщины. Готовить обеды и ужины, собирать его на работу и ждать «ненаглядное исчадие» со службы. Буду уважать его и заботиться о нём.
А я смогу так жить — с нелюбимым? Не знаю. А может быть, ты понял, что это моя очередная блажь, и просто отсиживаешься, и ждешь, пока все утрясётся, и мой очередной «бунт» пройдет, и мы опять заживем дружно и весело? Наверно, ты просто мудрее меня. И, чем дольше все это длится, тем сильнее моя уверенность, что, какие бы события ни происходили, они останутся просто фоном, а мы будем вместе.
Небольшое и нелирическое отступление.
Как-то вечером я сидела и думала: «Любовь — это Божий Дар или Наказание?» Набрала бывшего мужа, он озадачился, потом еще неделю думал, но так ничего и не изрек, а может, не захотел. Любимая подруга верещала в трубку: «Ой, это так здорово, когда влюбляешься, как будто крылья за спиной разворачиваются, и ты летишь куда-то, как под кайфом!» Водолей мой любимый, все бы ей лететь куда-нибудь — «А я летю, летю, летю», и все под кайфом.
— Лорка, — говорю я ей, — кайф когда-нибудь да проходит, остается ломка, так что лучше вовремя на землю спуститься.
— Вот сама и спускайся, — обиделась Лора, — тебе опять делать нечего, вот ты фигнёй и страдаешь. Замуж тебе надобно, тридцатник баба разменяла, а все о любви своей несбыточной думаешь. Бросишь ты его когда-нибудь или нет, дура ты полоумная! Некогда мне с тобой калякать, скоро муж с работы голодный и злой как чёрт придет. Сашка (это ее младший трехлетний отпрыск) собаку рисом с гречкой осыпал, пока мы с тобой о «любви» беседуем, а ещё за старшим надо в школу бежать. Так что, извини, целую, пока!» — короткие гудки... Лорка разъярилась, теперь неделю не позвонит.
Я по-доброму завидую ее простой и понятной жизни. Бывает, придешь к ней, завалишься на старенький диванчик и слушаешь бесконечные рассказы, как ее сыны собаку оседлали, как эта «старая бестия» — доберманша новые кресла изгрызла. Как бы ей изловчиться и затащить родителей на часок-другой с детьми посидеть, а самой в баньку сбегать. Простая и бесхитростная жизнь. И каждый день решаются какие-нибудь житейские проблемы. И, конечно же, как и в любой семье, случаются перепалки между благоверными, не без этого. А вечерком уложат детей, нальют пивка, поужинают, и опять Димка (домашний тиран) так ласково Лорочку за пухленький бочок пощипывает — сразу за них так хорошо и радостно на душе становится. Молодцы вы, ребята, люблю я вас!
«Смерть не приносит слишком глубоких перемен, это достаточно поверхностное явление, но если смерть пугает вас, можете ли вы быть готовы, чтобы погрузиться в любовь? Ведь в любви умирает не только ваша оболочка — ваше пристанище, но и вы сами — ваш ум и ваше эго умирают».
ОШО
Письмо 7, и последнее.
Милый мой, знаешь, как трудно убить в себе тебя. Не думать, одеваясь, что одеваюсь для тебя, и понравлюсь ли тебе в этом, не вспоминать твоих слов и глаз. Мне очень больно отучать себя от тебя. Хотя я все это сама затеяла. Я сама пришла к тебе, и у меня нет сил уйти, и я не знаю, смогу ли я это сделать. Я не хочу повторять твои слова про наш «особый» путь, что это «путь сердца», и как это — мужественно и правильно следовать этому пути, «ведь это путь Воина», — говорил ты. Я хочу тебе сказать, что, когда я тебя теряю, какая-то часть меня умирает, и это так больно. Прости меня, пожалуйста, ведь я сама являюсь инициатором этих умираний, и делаю больно и тебе тоже. Интересно, как я буду вспоминать минувший год? Как я буду вспоминать ребенка, которого я не родила от тебя, и кольца, подаренные тобой? Возможно, у нас мало сил, чтобы распорядиться своей судьбой и любовью. У меня нет ни долгов, ни обязательств ни перед кем, я хочу быть только с тобой, а ты не можешь взять то, что является твоим. Может быть, у тебя слишком много обязательств, и тебе нелегко. Пожалуйста, не вини себя, и прости мою слабость. Я не могу больше быть одна. Но я не знаю, как прекратить в себе этот поток, он не иссушается, если знаешь как, помоги. Но я не хочу, чтобы во мне это умирало. Я не хочу иссушать в себе этот источник.
А может быть, этого и никому не дано сделать, в том числе тебе?
Потому что любовь, она проста и понятна, как истина. Может быть, тебе покажутся банальными мои слова, но я всё же скажу. Адам и Ева, вкусив запретный плод, познали Истину, они осознали, что они Муж и Жена, а это и есть истина. Истина всегда проста.
Я знаю, что люблю, и с этим не надо ничего делать, с этим надо просто жить, а потом умереть. А может, любовь и не умрет вовсе? Ты же знаешь, ее можно запихать куда-то далеко внутрь себя, ее можно топтать в себе и душить, но в какой-то момент она появится вновь. И каждый раз она будет пробиваться, как молодая трава сквозь асфальт, сквозь нашу черствость (какая избитая фраза!) Прости мне мою слабость, у меня не хватает подчас сил справиться с обычными житейскими и бытовыми ситуациями. И я начинаю искать выход, а не вход. Я начинаю искать решение вовне, а не внутри себя. Мне бывает сложно, и я бурю изнутри переношу в Мир, и мне становится еще сложнее. И еще, знаешь, я думаю, что любовь земная, любовь к человеку, не от Б-га. И Б-г никогда не поможет тем, кто любит, скорее наоборот, Мир и Он будут создавать препятствия. Поможет нам та сила, которая все приводит в движение и смятение, этот источник постоянного развития — Дьявол. Любовь и жажду Знания людям подарил Змей Искуситель, как огонь — Прометей. И в этой бешеной скачке тел и поколений уже не до Любви и источника Истины. Хотя встречаются отдельные сумасшедшие, вроде нас с тобой, ищущие Святой Грааль. Но, если бы не тайное Знание, что он существует, что бы мы сейчас делали, и где бы мы сейчас были? И были бы вообще?
Но, черт возьми, может, действительно предаться силе, «что без числа творит добро, всему желая зла», ведь он же и друг Познания?
А вообще-то, какая разница, Бог ли, Дьявол, — это лишь слова, то, как мы озвучиваем наши душевные ломки, убивая их. Однако же, как за два тысячелетия это в нас глубоко засело, — я даже и не подозревала, считая себя великой язычницей.
Солнце мое, свет мой единственный, не дай мне уйти и не уходи от себя. Я наконец-то написала эти строки. И прости меня, если что не так. Я ухожу, чтобы вернуться.
Твоя — Тата.
Фотоработы автора.
Перепечатка этого произведения в любых бумажных и электронных изданиях запрещена.
Oct 10 2005 Имя: Алла
Город, страна: Киев Отзыв: Очень правильно, точно предано изначальная безысходность любви и желание продлить радость от обощения с любимым. Наташа, будьте любимы и любите сами. Мне очень близко и понятно то что Вы написали. Пишите. Удачи и успехов! Oct 14 2005 Имя: iryna
Город, страна: España Отзыв: Spasyba za takpye prekrasnoye tvorchestvo. Dusha ona neobyatna, no izlozyv na bumage jot chutochku tej chustv, shto nas perepolnyayut, stanovytsya legche i daze, inogda, najodysh dolgozdannyy otvet. Spasybo. Udachi.
