Елена с 1998 года проживает в США, Рино, Невада. По образованию химик, сейчас работает администратором. Родилась в г. Озерске Калининградской области. Перед переездом в США 20 лет прожила в Санкт-Петербурге.
Поэтическая страница Елены: http://www.stihi.ru/author.html?emerald
Публиковалась также в интернет-изданиях:
newwoman.ru/xoz16_004.html
Елена Карлинг
КУКУШКИНО ЦАРСТВО
Посвящается моей маме.
Оказывается, среди женщин тоже иногда встречаются «кукушки». Хотите пример? Тогда слушайте.
Эта, глубоко затронувшая меня, история о женской судьбе была рассказана мне в поезде случайной попутчицей во время давней поездки в Крым. От имени моей спутницы и пойдёт повествование.
Когда моему сынишке Серёже исполнилось 2 года, я развелась с мужем. Всё ещё находясь в декретном отпуске и, естественно, нуждаясь, а на дворе стоял 1992 год, я отдала ребёнка в ясли и сама пошла туда подработать нянечкой, чтоб ребёнок быстрее смог адаптироваться в коллективе, а также чтоб частично был под моим присмотром.
По профессии я была инженером-технологом и работала на молочном комбинате, а декретный отпуск в то время предоставлялся на 3 года, поэтому временно устроиться подработать не составило большого труда.
Серёжа попал в младшую группу, где воспитательницей работала Алина Павловна.
Это была миловидная кареглазая молодая женщина. Её нельзя было назвать красавицей, но в её необычной привлекательности скрывалась какая-то тайна, что зачастую притягивает сильнее красоты.
Глаза у неё были миндалевидные и чуть-чуть раскосые, волосы тёмно-каштановые, короткие, слегка кудрявые, фигура хрупкая, руки с длинными изящными пальцами, стройные ноги, которыми она немножко гордилась, преимущественно нося короткие юбки, голос певучий. Алина слегка окала, так как была родом с Верхнего Поволжья, что придавало её разговору некое пикантное разнообразие, в отличие от среднего русского выговора, а походка у неё была плавная, летящая, носками врозь, в подростковом возрасте она занималась балетом. Короче, мимо такой женщины среднестатистический мужчина не мог бы пройти мимо. Алина носила очки в круглой оправе под цвет глаз и со слегка затемнёнными стёклами, отчего глаза становились больше и значимее, что абсолютно не портило её, а придавало её внешности загадочный вид некой учёной дамы, типа переводчицы или театрального критика.
На первый взгляд Алина была примерно моего возраста.
Мы быстро подружились, так как много приходилось общаться и по работе, а потом и после, жили мы недалеко друг от друга и часто прогуливались с детьми. Серёжка просто влюбился в кареглазую Олечку, дочку Алины, которая ходила в старшую ясельную группу.
Наша дружба с Алиной возникла как бы стихийно. Она просто возгорелась от какой-то необъяснимой искры симпатии. Мы моментально нашли общий язык, быстро стали откровенны, с самого начала чувствовалась какая-то внутренняя тяга друг к другу.
В то время я жила в коммуналке, у меня была комната, которую я получила, как молодой специалист. Родственники были далеко, друзья также раскиданы по всему городу. После разрыва с мужем я была достаточно одинока и нуждалась в чьём-то общении и участии.
И жизнь одарила меня подарком. Я нашла новую подругу. Во время наших прогулок, перерывов во время работы, а также за чашкой чая во время визитов в гости, Алина много рассказывала о себе, в то же время не забывала расспрашивать и меня о жизни.
Алина была замужем. Она оказалась на четыре года моложе меня. Как выяснилось, она успела закончить тот же химико-технологический институт, правда, другой факультет, успела выскочить замуж в восемнадцать лет за москвича и родить дочь. Как я поняла, она не успела начать работать по специальности, так как закончила вуз этим летом.
Какая молодец, даже академический отпуск по уходу за ребёнком не брала за время всех пяти лет учёбы, наверное, была усидчивой и всё легко схватывающей студенткой, которой трудности, как рождение дочери, не помешали закончить учёбу без перерыва. Во время учёбы она жила с родителями мужа, которые во многом помогали молодожёнам.
Как хорошо для меня было встретить в непростой жизненный момент разрыва с супругом родственную душу, а также человека, близкого по интересами и даже по профессии.
Муж у Алины был москвич, и звали его Алик. Это был темноглазый, улыбчивый великан, жгучий брюнет, в нем просматривалась южная кровь, как потом оказалось, у него были молдавские корни. Он любил шутки, смех, игру на гитаре, а также безумно любил дочь и жену, которую постоянно без повода ревновал.
Алине удалось получить комнату в коммунальной квартире, так как она была иногородняя, а у мужа прописана не была, и теперь они жили отдельно от родителей мужа, правда, в квартире проживала ещё одна большая семья. Жить отдельно Алине нравилось больше. Со свекровью и свёкром у неё были проблемы. Они пытались полностью оградить её от общения с дочерью, игнорировали её самостоятельность, влезали в личные отношения с сыном, часто доходило до скандалов. Один раз они не пустили Алину пожелать спокойной ночи ребёнку, дабы не разбудить его. В знак протеста Алина выпрыгнула в окно, благо был первый этаж, и заявила на них в милицию. Они в ответ вызвали скорую психиатрическую помощь, чтобы проверить невестку на вменяемость — нормальный человек без причины не прыгает по ночам из окна.
Короче, всё то время, что Алина проживала с родителями мужа, большей частью было, с её слов, сплошным кошмаром. И хотя сын вступался за жену, против гвардии старой закалки и он был бессилен, только накалял этим отношения.
Мне показались странным вызовы милиции и психушки из-за столь малозначительного случая, но своё мнение я оставила при себе и не стала копать дальше относительно того случая.
По прошествии времени Алина рассказывала о себе всё больше и больше, но её жизненные истории иногда казались малоправдоподобными. Хотелось верить в их правдивость, что давалось с трудом.
Например, одной душещипательной историей из жизни Алины я была просто ошарашена. Перед нашим знакомством, до начала работы в яслях, Алина рассказала, что она гостила у родственников мужа в Молдавии, и что с ней произошла невероятно романтическая история. Была она там с маленькой Олечкой, а муж оставался в Москве, работал. Так вот, она встретила неимоверно красивого парня, стала общаться с ним, влюбилась в него по уши, и результатом этой любви-влечения было рождение ребёнка, сына Саши. Естественно, муж был поставлен в известность, как и его родители. Он срочно вылетел в Кишинёв и взял, как говорится, ситуацию в свои руки. Когда ребёнок родился, чтобы избежать позора и сохранить семью, Алина решилась оставить его в роддоме. Она любила Алика. А эта временная, безрассудная вспышка страсти и результат её могли стоить распада их семейной жизни, в которую опять могли быть вовлечены родители мужа. И неизвестно как сложилась бы при этом дальнейшая жизнь, хоть Алик и работал, но получал немного и материально они помогали. На дворе стоял 1992 год.
Алик оказался благоразумным, он попытался простить её, и даже готов был усыновить ребёнка, признав его своим, так как во время беременности Алина последние пять месяцев оставалась в Молдавии, никто бы ничего не узнал, и слухам был бы дан отпор.
Но... По слабости характера и по собственнической, безумной любви к Алине, что-то сломалось в последний момент в решении об усыновлении мальчика, Алик струсил, перевесил эгоизм. Он только один хотел обладать Алиной и иметь только их общий детей. А с этим ребёнком ему пришлось бы делить Алину, и всегда бы его преследовали воспоминания о безумной, безрассудной страсти жены. И хотя он был готов почти на всё ради жены, страх и неловкость перед родителями сыграли своё. Мальчик был оставлен в роддоме, от него отказались. И, естественно, о дальнейшей судьбе его им не было известно. Хорошо бы, если бы он попал в хорошие руки.
Алина страшно переживала. Она всегда хотела иметь сына. Их общего с Аликом сына. И даже припасла для этого случая своё любимое имя Александр, которое она всё-таки дала сыну, плоду страсти к другому. Во время принятия решения её душу рвало на части, она хотела оставить это маленькое беззащитное существо с именем Александр, но что-то остановило её в последний момент, и она отказалась от ребёнка.
Перевесило то, что ребёнок будет постоянным укором их с Аликом любви и верности. И Алина побоялась и не захотела потерять мужа. Она не захотела упускать шанс начать всё сначала с Аликом, хотя эта история подсознательно уже дала трещину их отношениям.
Алик привёз Алину и дочь в Москву. Алина была слаба, у неё началась депрессия, она почти не уделяла внимания семье, у неё пропал аппетит, сон, и всё время перед глазами у неё было маленькое, круглое, посапывающее во сне личико сына Саши, от которого она отказалась.
Пришлось обратиться к психиатру. Алина прошла курс лечения, ей вроде бы стало полегче после медикаментозного вмешательства, она стала какой-то заторможенной, вялой, замкнутой. Казалось, что мало что может помочь ей, но тут ей случайно пришла в голову мысль: чтобы совсем не свихнуться от тоски и отдать дань брошенному сыну, она решила пойти работать воспитателем в ближайшие ясли-сад, чтобы ухаживать за чужими маленькими детьми. Через месяц мы и познакомились, когда я устроилась туда подработать.
Теперь я понимала, почему мы так быстро сошлись и внутренне потянулись к друг другу. У нас были схожие личные проблемы — у меня развод, у неё сознательная потеря ребёнка.
Эта история заставила меня ближе понять Алину, быть терпимее, внимательнее к ней. Правда, иногда мне казалось, что это выдумка, так как, поставив себя на её место, я бы никогда не отказалась от собственного ребёнка, да и большинство женщин тоже.
Мы часто ходили друг к другу в гости, чаёвничали, иногда оставляли детей на Алика, ходили по магазинам, на концерты, просто гуляли.
Алик не любил сидеть с детьми, а тем более с чужими. Он был сторонником строгих мер воспитания. Не желая набраться терпения, когда дети не слушались, он постёгивал их ремешком или ставил в угол, моему Серёженьке доставалось тоже, поэтому я старалась оставлять его с мужем подруги как можно реже.
Алик страшно злился, когда мы задерживались. По-моему, он не верил истинным причинам наших опозданий, и объяснений не принимал, что меня сильно раздражало, так как доверие, в моём понимании, главная составляющая супружеских отношений.
Алина стала расцветать, она сделала модную стрижку, поменяла макияж на более яркий, стала носить открытые облегающие платья, длинные сапоги до колен на шпильке, которые тогда были в моде, у неё появились две расшитые дублёнки и модная в то время куртка из парашютного шёлка. Её родители были достаточно обеспеченные и постоянно помогали дочери материально, зачастую немного балуя её, может, отчасти жалели, зная, через какие трудности прошла их дочь.
Алина стала, так сказать, возрождаться к новой полноценной жизни после летней трагедии. Всем соседям по коммуналке и малочисленным моим друзьям и знакомым она любила говорить обо мне, что мы оба химики, что это, мол, моя новая, на всю жизнь, подруга.
Мне было как-то неловко от таких проявлений возлияния души моей подруги, я свои чувства и восторги всегда старалась сдерживать и называть вещи своими именами. Мне довелось поработать химиком-технологом, а вот Алиночке нет. Со студенческой скамьи да в семейный омут. Но я ничего не говорила по поводу её дифирамбов. Молчала. Пусть говорит, может, ей становится легче от этой небольшой лжи, просто она хочет быть более солидарна со мной, быть одним целым, что ли. Часто мне в голову приходила мысль о том, как же она успела закончить институт, если в то лето с ней случилась трагическая история? Не состыковывалось как-то, но я молчала, стараясь не ворошить прошлое, а может, из деликатности. Вопрос остался открытым.
А зима была уже в разгаре. Одним зимним вечером, посетив популярный концерт Поп-Механика Сергея Курёхина, мы возвратились домой, слегка припозднившись. Алик, как всегда, сидел с детьми. По дороге Алина, в предчувствии домашнего скандала по поводу нашей задержки, рассказала историю про Алика, который, по её словам, позапрошлой зимой завёл интрижку на стороне с работницей предприятия, где работал мастером. Что его пассию звали Галя, она крашеная, пухлая блондинка, живёт в общежитии, где часто и оставался ночевать Алик, не желая возвращаться домой в неспокойную нервозную обстановку, когда они ещё жили с его родителями, которые не нашли языка с его женой. Что Алина узнала об этом из телефонного звонка, что для неё это был шок, конец жизни, и что она ушла жить к какой-то подруге на неделю, тайком выпрыгнув из того же окна на первом этаже, игнорируя дверь, как только узнала из телефонного разговора про измену мужа от доброжелательницы. Она не желала объяснений ни с мужем, ни с его родителями. Это было для меня несколько шокирующей, неожиданной новостью, так как я видела и чувствовала отношения Алика к Алине, его любовь, страсть и даже ревность. Но чужая жизнь полна тайн. Я попыталась объяснить Алине, исходя из своего бывшего семейного опыта, что Алик очень яркий и видный мужчина, что такое бывает, что надо закрыть глаза, чтоб сохранить семью, что она была занята учёбой в институте, маленьким ребёнком, и на основании этого, наверное, не уделяла достаточного внимания мужу. Что это по молодости у мужиков часто бывает, что это пройдёт, что они ещё просто мальчишки в свои двадцать с небольшим, что вся жизнь впереди, и пр., но мои доводы не смогли изменить мнения Алины. Она продолжала, что после измены Алика что-то сломалось в её душе, она уехала отдыхать с Олечкой в Молдавию, и сознательно закрутила роман с другим мужчиной, она хотела отомстить Алику, и вот что из этого вышло, и сейчас она ему не верит на все сто, и их кажущаяся благополучной семейная жизнь таковой не является. После её монолога я призадумалась. Где тут правые и виноватые, как понять, простить, суметь продолжать жить вместе? Не знаю. Это была не моя жизнь. И я не вправе была что-либо советовать, я сама осталась одна. Единственное, что я почувствовала, — что что-тогде-то недоговаривается или сглаживается в этих историях между супругами, не знаю, почему, а ещё — что много нафантазировано или преувеличено. После этих откровений, да и предыдущих невероятных историй, мои чувства к Алине дали какую-то червоточинку. Много всего наверчено, хотелось верить, доверять, участвовать, даже помогать, но что-то здесь неискренне, сквозит фальшью.
Было немного больно и неприятно ощутить себя вроде пешки в игре, на которую сваливают всё, что можно и нельзя, всё, что нужно и не нужно, что тебя используют и пытаются доказать что-то несуществующее или подразумевающееся. А я — как бы третейский судья, или сторонний наблюдатель, или как сосуд для излияний, которые у них уже выплёскиваются через край в силу своего брожения.
Червоточинка в душе к Алине не росла, осталась той же, но научила быть поосторожнее с Алиной и её семьёй, быть сдержаннее и беречь свою душу от водопадов ситуаций чужих жизней, у меня у самой хватало стрессов.
Но постепенно, со временем, чем больше я узнавала Алину, тем больше эта червоточинка как-то увеличивалась, тем более, с течением времени я узнала, что Алина оказалась себялюбивой, эгоистичной женщиной. Как выяснилось, она любила выделять себя из всего мира, часто считая себя лучше всех, красивее, умнее. На работе с её стороны часто проскальзывала грубость по отношению к коллегам, а в коммунальной квартире — сплетни по отношению к соседям, иногда она с пренебрежением и не очень красиво отзывалась о своих друзьях и знакомых.
А перед Новым Годом случилось следующее. Алина сказала, что Новый Год мы будем справлять у них. Она пришла ко мне вечером за день по праздника позаимствовать кассетный магнитофон, которого у них не было, а также беспардонно выбрала несколько книг почитать ей и мужу. У меня, можно сказать, была шикарная, хоть и небольшая библиотека. Книги — это моя жизнь и болезнь, которыми я иногда делилась с моими друзьями. Книги были самым надёжным другом, книги для меня — это свято. Поэтому я так трепетно относилась к ним и к возможности давать их читать посторонним. Очень удивившись, что Алина заинтересовалась чтением, чего я не замечала раньше, да и дома книг у них не было, я разрешила взять их почитать, благо живёт она рядом, и я всегда смогу забежать и забрать, если она вдруг затянет с чтением или отдачей. Алина горячо убеждала меня, что Алик очень заинтересован в чтиве, что он якобы полиглот. Я пожелала пойти навстречу Алине, может, и потому, что хоть она и не была настолько заинтересована в чтении, сколько хотела быть похожей на меня. Я не могла отказать ей в радости чтения. В итоге Алина выпросила у меня ещё и единственное модное тёмно-зелёное платье, чтобы встретить Новый Год в нём, оно ей очень нравилось и шло к её карим глазам.
Подруга уже почти собиралась уходить, как позвонили в дверь. Оказалось, что это Алик. Он разыскивал жену и первым делом, естественно, заглянул ко мне. Мы решили попить чаю, да у меня и тортик был куплен, как чувствовала, к гостям. Алина хозяйничала на моей кухне, как у себя дома. Я укладывала сынишку спать, а Алик сидел и просматривал книги, которые Алина собиралась взять почитать. Когда сынишка заснул, я подошла к зеркалу поправить волосы и выключила ночник, чтобы пойти на кухню пить чай, Алик вдруг подошёл ко мне, прижал к дверце шкафа и стал целовать в ухо. У меня подкосились ноги. Зачем он это делает, глупая шутка или ещё что? Тем более, в любой момент здесь может появиться Алина, приглашая к столу. Мне с трудом удалось высвободиться из его рук. Он глупо и испытующе смотрел на меня и прикладывал палец к губам. Моё лицо стало красным, как будто я сделала что-то плохое или меня уличили в воровстве. А он продолжал смотреть на меня с какой-то издёвкой. Что это, проверка на вшивость, на стойкость, или, может, новогодняя шутка? Тут зашла Алина и застала нашу немую сцену. Она удивилась моему раскрасневшемуся лицу и странному его выражению. Я сослалась на головную боль, и мы пошли пить чай. Настроение было испорчено, в воздухе чувствовалось напряжение. Вечер был смят. Алина вроде бы догадывалась, что что-то произошло, но не могла понять, что, а расспросы учинять не стала. Алик же нелепо шутил, рассказывал сальные анекдоты, а иногда с украдкой посматривал на меня, словно проверял, как я дальше буду себя вести. В итоге голова у меня разболелась по-настоящему, и я сказала, что пора идти отдыхать, тем более завтра ёлка в саду. Мои гости не замедлили попрощаться и ушли.
Новый год я встречала у родственников. К моим новым друзьям не пошла. После того вечера наши отношения стали натянутыми. Я старалась не встречаться, не говорить с ними по телефону, свела общение до минимума, да и то только на работе.
Алина приставала ко мне с расспросами, что случилось, чем вызвано такое моё поведение. В итоге я ей всё рассказала. Она, можно сказать, не поверила и быстренько убежала домой для разборок с мужем. Через два часа позвонили в дверь. Супруги вместе стояли на пороге. Что тут началось! Меня обвинили в похотливости, лицемерии, лжи, предательстве. Мои объяснения никто слушать не стал, да я особо и не оправдывалась, моя совесть была чиста. Я была спокойна, не кричала, не спорила и волосы на себе не рвала. Если эти люди полностью погрязли в недоверии и лжи друг к другу, и так спокойно провоцируют непристойные ситуации, перенося вину на чужие плечи, никто и ничто не сможет их остановить, да и исправить тоже. Но я поняла это только сейчас. Любые мои действия в данной ситуации были бесполезны.
В итоге магнитофон мне вернули сломанным, он уже не подлежал ремонту, у платья был прожжён подол, а книги, по их словам, взял почитать их дядя, да так и не отдал, мол, они затерялись с концами, и что это не их вина. И дали понять, что это, мол, типа компенсация за мои змеиные происки в целях соблазнения Алика и намеренного крушения нашей дружбы... А была ли она? Может, только видимость?
Для меня это был шок. Я ещё не бывала в такой ситуации, где оказалась козлом отпущения со всех мыслимых и немыслимых сторон. Наши отношения были закончены. И я была рада этому. Вот и заводи дружбу после этого, а захочется ли, если уже мало не показалось?
Но это ещё не конец. ОКОНЧАНИЕ
Nov 07 2005 Имя: Наталия Антонова
Город, страна: Самара, Россия Отзыв: Дочитала с начала до конца. Трудно поверить, что этого не было в жизни. Характеры прорисованы удивительно точно и живо.
Поздравляю автора с несомненным и при том большим талантом!
Желаю дальнейших успехов в творчестве!
С уважением Н. Feb 24 2006 Имя: Author, Yelena Carling
Город, страна: Reno, USA Отзыв: Thank you very much!
Yelena.