Средневековый город Хазенпот пересекала река Тебра. По обе стороны были монастыри. На левой молились францисканки, на правой — братья св. Доминика. Или «псы Господни», взявшие в руки меч. Они прокопали под речным дном ход меж крепостями. И Христовы невесты спускались в подземелье — блюдя постриг. Перевязывать «псов», израненных в бою.

Лира для кумира

...А Тильда не соблюла. И теперь втискивалась в тоннель — уводивший из монастыря. Там монашку на сносях не сожгли бы на костре, а нарекли Сестрой Свободного Духа (спиритуалкой). И она ползла к свободе, прикрывая выпуклый живот.

Замок Айзпуте

Лепёшек, испечённых сёстрами, осталось три. До появления младенца — пол-луны... И требовалось выбраться на волю. Она легла, устроив поудобнее живот. Но, услыхав мышь, зажала рот руками. Стала царапать землю — но свет в подземелье не проник. Зато малыш задвигался, и она поняла — роды скоро! Навзничь лечь горбунья не могла и корчилась на боку. Но Ериха звала, когда боль была невыносимой — вспоминая, как...

...за женской обителью зеленела сныть, которой францисканки промывали «псовы» раны. Когда они её собирали, на берег вынесло мертвеца!

Монастырь

— Утонул! — кинулась к нему Тильда.

— Лишь вдвоём с тобой, — ожил «мертвец».

От неожиданности она упала в воду, и странник пожалел, увидав — как та барахтается в камышах. Он не заметил, что она горбунья. Но девица стукнула обидчика намокшей туфлей.

— Рыцарь, а не девка! — потёр он ушиб и развёл костёр.

Через мгновение на углях пёкся карась, которыми река кишела. Он угостил и Тильду, пока та сушила юбку у огня. От обеда её сморило... Задремал и он!

Властелины азбук

Проснулась девица укрытая плащом. И разглядела вышитую на нём полоску с «веткой» — Е, а следом «флажок» — R. Потом шла «лира» — Y. А за «лирой» — буква Х... Читала Тильда, как все сёстры, по-латыни. Но кроме монограммы Христа, ничего не поняла. Прочла: ERYХ — пририсова к «лире» палочку. Получились вилы...

— Это же талисман! — проснулся он.

А когда откинул кудри цвета меди, «вилы» проступили на плече.

Грааль

...Тайную азбуку тамплиеры увидали на Граале — Чаше, из которой Христос причащал апостолов, окуная хлеб в вино. После Его распятия купец Иосиф Аримафейский собрал туда кровь, капавшую из Иисусова ребра. Найти святыню с тех пор не удавалось, но тамплиеры — войдя в Иерусалим первыми из крестоносцев, обнаружили её...

И вписали в узор Священного Потира родовые знаки. Так к древнеарамейскому добавилась латынь! Один знак брали от деда, другой от отца. А имя Христа раздвигало стены! Презирая талисман — католики верили Граалю! И копировали метку на плече...

Святая Кровь придавала сил! Работало ли самовнушение — но рыцари чуяли опасность. И выиграв воображаемое сраженье — побеждали наяву. Смысл начертаний знали лишь храмовники-отцы («temple» в переводе «храм»). Секрет разрешалось открыть, когда владельцу грозит гибель... И поменять Тайный Алфавит. Мать Ериха выткала её на плаще — но Тильда исказила. И Кровь Христа не могла спасти его.

Ерих	Сёстры Свободного Духа	Руны тамплиеров

...Пока они охали над плащом, зазвонил колокол — Тильда кинулась к вечерне. А когда стемнело, вновь пришла к ручью. Ерих набрал васильков, и она — как эльф — уселась на цветочном троне.

Крещение кровью

Тильда

...Мать Тильды — красавицу Рону — заточили на колокольне, обвинив в прелюбодействе! Вместо еды она замачивала сныть, которой делился звонарь. Рона умерла в прозекторской — когда инквизитор попытался вытравить из чрева плод. Малышку бросили нищенке, не обрезав пуповины. Но та выходила дитя, отдав монастырю. Лишь горб остался девочке на память о крещенье...

Ериху про «крёстного отца» она не стала говорить, и их брачная ночь прошла в цветах. Как тьма ни скрывала тайну, Тильда поняла — что понесла... Уж слишком счастливо забилось сердце. Но по небосклону плыла чёрная луна, и беглянку посадили под замок!

...Меж тем, азбукой Грааля был помечен инквизитор! В детстве палач пас барашков, пока «псы» не сожгли их село. Родители выпихнули сына из горящего сарая, нацепив фамильное распятие:

— Беги!

— Ма-мо-чка... — только и крикнул.

Крест спас или метка — неизвестно. Но «псы» не осквернили ладанку — приютив сироту. Приёмыш от испуга онемел и был признан уродом. Но и пообвыкнув, не вернул способность к речи. Взамен приобрёл припадки злобы.

— Слышь, выродок, — травили «псы», — тебя как зовут?

— Ни-и... Мы-ы-ы-.., — кидался маленький калека.

Нимродом и окрестили. Рубцы ожогов закрывали знаки предков. Одна «буковка» на плече стоила бы жизни молчуну, но брезгливые опекуны не прикасались. А он мстил за родителей, паля жертвенный огонь. За ярость в Инквизиторы и определили...

Четыре круга ада

Два дня суженый ждал Тильду... Но папа Климент V предал анафеме тамплиеров. И «псам» за них платили мзду. Они и повязали Ериха — обнаружив метку. Нимрод послал «псов» за ветками для фейерверка. Монахи били в колокол — оповещая о костре. Доставили и недоумевающую Тильду...

Замок Айзпуте

Она узнала Ериха, едва того втащили на помост. И привязали к кресту, где лежал хворост... Приговорённый тоже увидал невесту, и она заголосила. А когда истопник поднёс факел, кинулась к нему. Пока её оттаскивали, пламя разгорелось. Тильда опалила платье, но пленника не спасла.

— Не бойся, — прокричал он ей, — иди за огнём!

Потом она узнала — речь о Знаке огня... А тогда казалось, он отплясывал на углях. Скрученные руки довершали жуткий полонез... Толпа вопила, а узник — словно не ощущал боли — поддразнивая криками: «Ещё!»

— Свят, свят! — крестились изуверы.

Когда огонь запылал, лицо его исказила боль. Теперь он не плясал, а пытался высвободить руки... Все поняли: защиты от огня у тамплиера нет... Тильда упала, когда пламя сожгло «лиру». Умирающий дёрнулся, но стона не проронил!

Очнулась Тильда в келье, куда принесли сёстры. И отказывалась от еды... Но едва под сердцем шевельнулся малыш, пошла к нищенке — спасшей её! Та выудила карту подземного лабиринта к девам Духа — о котором Хазенпот не знал.

— Тоннель повторяет Знак огня, — втолковывала она, — винтовая лестница вниз на 4 этажа. Каждый конец огненного креста — спуск. Или секрет шлюзов, отводящих воду. Есть у лабиринта и другая тайна: поворачивать направо, иначе погребёт!

Роды в склепе

Старушка отдала карту и благословила. Начался ход под полом амбара, упираясь в двери на первом конце «креста». От него лестница спускалась ко второму, где ждал другой проём... Оттуда шёл спуск к третьему, а четвёртый вёл в долину Свободного Духа!

Няня дала и ключ от шлюзов.

Тильда с ребёнком

Нимроду донесли, что монашки пекут хлеб — и он снарядил погоню. «Псы» дышали в спину, пока Тильда карабкалась ко второй двери. И преследовали до третьего конца крестовины. В центре — у столба — лестницы смыкались. Каждая погружалась в воду — едва поворот ключа сдвигал каменные жернова.

Тильда затопила верхние ступени, и погоня отступила. Но в животе задвигался малыш, и она вспомнила — что не ела. Разжевав лепёшку, прилегла и забылась сном.

Проснулась от резкого толчка внизу живота. Преждевременные роды длились двое суток. Будущая мать выла, как волчица, пока не лишилась чувств! А очнувшись, обнаружила в ногах шевелящийся комок. Младенец был живёхонек, к удивлению мамы. Она перекусила пуповину и запеленала в юбку малыша.

Вторым чудом стало молоко у оголодавшей мамы. Первенец почмокал и уснул, а она — примотав его к груди — ползла дальше. И не заметила, как из платья выпал ключ. Шхеры уткнулись в стену. Ход оканчивался тупиком. Тильда царапала его, но не могла пробраться. По земляному полу побежали мыши — прибывала вода...

Сын палача

Пока преступницу искали, монастырь бил в колокола.

— Когда-то, — выли «псы», — нас опозорила мать Тильды. — Теперь смердит её горбатый плод!

— Мы...у...ы-ы-ы.., — захлебывался инквизитор.

Родился Ерих

Причина злости Нимрода была стара, как мир. Некогда его обуяла страсть к Роне, но она выбрала Кардинала... Меж ним и монашкой вспыхнула любовь! Кардинал задумал с ней бежать. За монастырём ждали спиритуалы, пославшие карту. Но Рона исповедалась перед побегом. И инквизитору донесли... Тогда он и устроил вивисекцию любимой!

Единственной женщиной, которую познал Нимрод, была ведьма Вёльва. Её кудри струились до пят, а глаза жгли ненавистью... И палач взял Вёльву силой... Она расцарапала ему клеймёное плечо и скрылась на заре! Стены темницы были нетронуты, но она как сквозь землю провалилась. Тем же путём пришёл и Ерих... А теперь исчезла Тильда...

Палач не знал, что Вёльва была спиритуалкой. Уговорила стражу отвести её в амбар и убежала по подземному кресту. В назначенный срок родила... И по обычаю Ордена, пометила сына меткой насильника-отца.

По метке был опознан сын Грааля, и все полюбили сосунка. Им был Ерих. Так страсть Нимрода и Роны перешла к их детям, о коих инквизитор не узнал. Казнил первенца и охотился за новым.

Жертвоприношение

Жечь «псов» Кардинал запретил, и для костра готовили вепря. Дрова сложили возле стен юдоли. Едва Нимрод их поджёг — земля под ним зашевелилась. И паства охнула:

— Нечистый, сгинь!..

Инквизитор пошатнулся, упав на колено. И стал выкапывать что-то из грязи!

...Тильда, поняла — что заблудилась, но лабиринт запутывался все сильней. Вода прибывала! Еда кончилась, свеча догорела... Но младенец не хныкал, чтобы маму поддержать. Не капризничал и не просил покушать! Она выжала ему остатки молока, огарком свечки чиркнув на лодыжке — ERYX.

И в отчаянии принялась рыть стену.

Глина не поддалась, но Тильда — как крот — ввинчивалась в могильный свод, отказываясь хоронить дитя — которое родила в таких муках! Она понимала, что надежды нет — но продвигалась дюйм за дюймом... А когда сил не стало, вырыла яму над головой. И выпихнула туда дитя... Она толкала малыша, что было сил, стараясь вопреки логике родить его ещё раз!..

Его вытащил Нимрод

...Покопавшись в глине, Нимрод вытащил отвратительный комок. Утиль зашевелился, и раздался писк. Пищало существо, и «псы» обрадовались:

— Будет в огонь жертва!

Но, подняв «звереныша», Нимрод разглядел высунувшуюся из тряпок ножку. А на ней — криво выведенный знак... Точь-в-точь, как у него! У «псов» метки не было, а руну зверёныша кто-то срисовал углём... И Нимрод решил: из грязи «родился» его потомок. Не из материнского чрева, как у всех, — а из земли. Так наказал Господь за зло, которое он чинил людям! Нимрод ужаснулся впервые после материнского пожара. Положил зверёныша, а сам шагнул в костёр! Сутана на нём занялась, а речь вернулась. И пастушок что было силы заорал:

— Ма-мо-чка!

Агния

Пламя много дней не утихало. Младенец оказался девочкой, на редкость красивой. Её назвали АГНИЕЙ — из-за рыжих кудряшек и крещения огнём. Дочь Огня, по преданию, и стала первой — кто носил фамилию ЕРИХ, а быть может, РЕРИХ... Её дедом был жестокий инквизитор — а бабкой сестра Свободного Духа. Только нищенка знала тайну Агнии — как две капли схожей с Тильдой, хотя связи с великими тут, быть может, нет.

* * * *

В официальной биографии Николая Рериха не упомянуто, что родился он в Латвии в 1874-м. И что среди его предков были тамплиеры. Но петербургский историк Ирина Карклиня-Гофт называет (в газете «СМ-сегодня», бывшая «Советская молодёжь», факт опубликован в январе 1994 года) местом его появления на свет курляндский город Хазенпот, теперешний Айзпуте. Прожил художник там всего 2 года, переехав с родителями в Санкт-Петербург...