Наталия Орлова. Фукусима, или бабка Удомля

Наталия Орлова
Фукусима, или бабка Удомля

(Рассказы бабушки, Анны Андреевны Овчинниковой)

Наталия Орлова. Фукусима, или бабка Удомля

       Утро заневестилось в старинном Воробьёве, поднялось солнце, и начался новый день для четырёх тысяч жителей села.
       На одной из улиц в скромном доме со старой, местами худой, дырявой и покосившейся крышей, словно шляпка у гриба, жила бабка, бабушка, старушка — Серафима Удомля.
       Встала она в этот день не рано и не в обед, умылась, надела халат, жилетку на пуху и села чаи попивать. Тут же, на столе, стояли варенье и бублики, но вкус белых, немного зачерствевших и загрубевших бубликов отличался от вкуса бубликов из детства — пахучих, мягких, сладких.
       Чуть позже Серафима включила чёрно-белый ящик и стала смотреть новости, где показывали чрезвычайное происшествие в Японии. В Тихом океане случилось землетрясение, превратившееся в страшное цунами. Дома превращались в большие дома, одно- и многоэтажные превращались в крохотные и лёгкие домики, домки, которые одним махом волна забирала и уносила в пучину бога Нептуна. Цунами стёрло, как ластиком, прибрежный город Рикудзэн-Такату. По всему побережью вспыхивали, как спички в руках виртуоза, пожары. Горящие языки пламени поедали, как Левиафан, кубо-индустриальные и нано-технологичные постройки японцев.
       В это же время в океане образовался прожорливый, крутящийся водоворот, похожий на прямую кишку, который унёс в бездну океана корабль со ста пассажирами.
       Произошло возгорание и выброс радиации в малых дозах из атомной АЭС — одной из двадцати пяти крупнейших в мире.
       — Батюшки, Свят, помилуй нас Господи, никак конец света близится, чего же это творится-то? — вскрикнула, возмутившись, бабка Серафима.
Наталия Орлова. Фукусима, или бабка Удомля

       «Говорят, что японцы умная и продвинутая нация, а вот, глядите-ка, построили на своём островке такую мощную дуру-станцию атомную, что взорвётся и взлетит на воздух вся их маленькая страна со всеми её нано-ноно-потрoхами и скоростными телегами. Ничему их Хиросима не научила! Остров с ноготок, японцев много, словно муравьёв в муравейнике. Так же как муравьи, эти самые узкоглазые и круглолицые японцы снуют да снуют, копошатся чего-то, всё им мало. Эх, беда, да и только!» — рыхлили, боронили мысли душу Серафимы Удомли.
       Досмотрела новости бабка Серафима, взяла листок чистой бумаги, ручку нашла и села писать письмо.
       «Уважаемый премьер-министр Сунь Конь, здравствуйте!
       Вам пишет Серафима Удомля из России. Меня потрясло ваше землетрясение, потому и решилась на это письмо.
       Вы пошто понаделали у себя в Японии станций энтих, которые атом живому всему: люду мирскому, тварям морским, природе-матушке?!
       Зачем возводить такие чудовищные предприятия на Вашем острове-государстве?
       Непутёвый, некудышный, вы правитель, Сунь Конь!
       Остров свой беречь надо, вы ж на нём живёте, детей рожаете, а вы станции строите там, да страсть какие станции! Забыли наш Чернобыль что ль, или два своих погибших городка с перстенёк: Хиросиму и Нагасаки?
       Вашу землю там, в море, колышет, сдвигает, дно морское вздымается и ходуном ходит, а вы строите, возводите, как стога сена, ваши станции, что потом по швам рвутся от трясения энтого.
       Вашего городка Таката уже нет на месте, всё! Ушёл он в иные миры! Унесло его, как бумажный кораблик, в океан. Вот вам картинка наглядная, сегодняшняя, свежевыжатая.
       Вашему острову-государству надо развивать туризм и бизнес с Россией, ибо мы недалеко от вас находимся, и иной метод искать для отопления. Но атом — это беда, беда всего люда!
       Доберусь я до вас, если не примете мер, если не станете жить в ладу с природой и душой. Запомните, напишу в ООН, чтобы там нашли на вас управу!!!
       Вы выходец из такого же, как и наше грёбаное, архаичное правительство — правительства людоедов, что сжирает пенсионеров, инвалидов, детей, что разбрасывается молодёжью, посылая их в горящие точки-квочки! Пересмотрите свою политику, иначе вам не поздоровиться, Сунь Конь!
       Серафима Удомля, 11 марта 2011 г., село Воробьёво»
       Письмо Удомля запечатала в конверт и отнесла на почту. На конверте она указала адрес: Япония, президенту Сунь Хунь Моль.
Наталия Орлова. Фукусима, или бабка Удомля

       На почте удивилась её письму работавшая там много лет Марфа Прикладовская. Она молча взяла у Удомли конверт, ответив:
       — Не волнуйся, Серафима, твоё письмо завтра уйдёт в Японию. И улыбнулась немного, чего бабка не увидела, ибо пошла на выход.
       На следующий день письмо Удомли лежало в милиции. Прикладовская Марфа не отослала его, а распечатала и прочитала. Она чуть не описалась от смеха. Запечатав обратно письмо, Марфа, недолго думая, отнесла послание-наказ Серафимы в милицию.
       Через неделю или две Удомля написала повторное письмо, но уже нашему президенту, ибо узнала, что то ли в Ярославской, то ли в Ростовской области идёт ходом строительство новой АЭС. И опять Прикладовская отнесла его в милицию.
       Удомлю вызвал сам начальник — бритый чайник, как его шутя звали в простонародье, местного отделения села Воробьёва.
       Посмотрел начальник Наглодайкин на старуху и сказал:
       — Серафима, ты, что ж это письма такие пишешь?
       — Сейчас у нас что на улице, начальник? — улыбнувшись и сощурив проницательно-добрые глаза, спросила Удомля.
       — Как что, весна! — лихо и по-командирски ответил Наглодайкин.
       — Нет, у нас демократия и свобода слова, вот и можно всё, что застряло-зазанозилось в душе, говорить, писать, кричать. И пишу я, кажись, не вам. У вас снега зимой не выпросишь, не то, что крышу покрыть наново.
       Покраснел и смутился Наглодайкин. «И в самом деле — демократия, будь она неладна! Но если такое письмо дойдёт до самого президента, нам по шапке дадут. Что ж делать-то? Как присмирить и образумить старуху?» — засвербило в Наглодайкине.
       — Ладно, отпускаю тебя, ступай домой, — сказал начальник — бритый чайник.
       — Бывай, начальник, — улыбнувшись, попрощалась Удомля.
       На следующий день бабка Серафима отправилась на семичасовом автобусе в районный городишко Грязь, в котором перед автовокзалом лежала гоголевская лужа в русскую распутицу: осенью и весной. В городе Серафима опустила новые письма: одно в Японию, другое президенту России.
Наталия Орлова. Фукусима, или бабка Удомля

       Спустя неделю начальнику милиции села Воробьёва позвонил глава Грязи, который каким-то образом получил в руки письма Удомли. Он приказал разобраться со старухой, иначе всех снимет с должностей.
       Наглодайкин выслушал приказания и решил отправиться к главе администрации села Воробьёва — Взятопримцеву за помощью.
       Взятопримцев и Наглодайкин выпили по стопарику и стали обсасывать дело Удомли.
       — Слушай, а давай из бюджета села покроем крышу этой надоедливой Серафиме? — предложил Наглодайкин.
       — Эх, от бюджета, мой друг, одни рожки да ножки остались. Нету денег, нету, — ответил печально Взятопримцев.
       — Что ж делать-то? — вопрошал начальник милиции.
       — Что, что, придётся скидываться нам между собой, а в следующем году возместим, когда деньги из области поступят, — порешил глава сельсовета.
       — Придётся, — с кислой миной ответил Наглодайцев.
       Через неделю Удомля жила под новой крышей, пила чай с вареньем и любимыми бубликами. Забыла она про письма, но не забыла про ужас землетрясения в Японии. Нет-нет, да приговаривала про себя: «Господи, спаси ты и помилуй неразумного Сунь Конь и страну его с япошками — старыми и малыми!»

Опубликовано на сайте Поле надежды (Afield.org.ua) 4 июля 2011 г.

НАПИШИТЕ ОТЗЫВ:
Имя: ^*
Откуда:
Отзыв: ^*