Говорят, молчание — золото. Почему? Ведь человек от прочих живых существ отличается, прежде всего, способностью выражать словом свои мысли и чувства, сообщаться с себе подобными с помощью речи. Вся ткань культуры пронизана мыслью, окормленной словом, — даже живопись называют «раскрашенной философией». Однако издревле звучит и иное: «...слова, слова, слова», «мысль изречённая есть ложь».
Давайте прикинем для начала, какое место занимает молчание в нашей жизни. Мы больше говорим или молчим? Очевидно, молчим. Ведь сон, еда, поездки на работу, чтение, слушание лекций, просмотр телепередач и т. д. и т. п. — всё это зоны молчания, так сказать, обыденного, заданного нашими биологическими часами (ритмами), распорядком дня, привычками и пр. Конечно, при этом мы нередко так или иначе пользуемся внутренней речью, но пассивно — выговаривая читаемый текст, реагируя на увиденное и т. п. К зоне молчания можно отнести и время выполнения рутинных операций, требующих, однако, сосредоточенного внимания — скажем, набор текста на компьютере. Золото ли такое молчание? Видимо, нет. Но молчание молчанию рознь. И если мы умеем промолчать, чтобы не задеть ненароком чувства собеседника или чтобы дать ему высказаться, если молчание позволяет уйти от конфликта, избежать скороспелых высказываний и решений, — это уже элемент искусства общения. Чего в таком молчании больше — такта, тактики или инстинкта самосохранения? Неважно. Важно, что блёстки золота молчания нет-нет, да и попадаются нам в общении с людьми.
«Молчание — знак согласия» — это тоже область человеческих отношений. Молчать означает ещё и терпеливо сносить что-то, не роптать. Внешне это выглядит как приятие неизбежного («народ безмолвствует»). Однако чаще это как раз глубокое неприятие окружения, стремление укрыться в своей раковине, уйти от мира в добровольное одиночество — или в заволжские леса (было и такое в нашей истории). Такое молчание трагично, как любой разрыв человеческих связей. Но временный уход в себя необходим и благодетелен: с собой всё-таки надо встречаться в тишине и без свидетелей. Только недалёкий или опустошённый человек скучает, оставшись в одиночестве.
Есть иное благо (и блаженство), дарованное нам молчанием созерцания. Вот вы плывёте в лодке, среди лугов и лесов. Над вами в лучах заходящего солнца алеют высокие кучевые облака. Простор, тишь, зачарованность — говорить совсем не хочется. Или сибирской морозной ночью над куполом тёмно-синего неба вы слушаете звёздный звон. И молчите, и не ищете слов, чтобы выразить своё состояние и эту музыку сфер. Или в конце сентября случаются такие ночи, когда спадает с небес покров тайны, и звёзды становятся вдруг огромными и близкими, словно доносящими до нас из бесконечной глубины космоса слова откровения. Куда уж тут нашему бедному языку! Безмолвствуем мы и перед «Троицей», и слушая Баха, ибо понимаем, что любое слово, произнесённое сейчас, разрушит душевную полноту молчания, не выразив и малой толики его существа.
Цельным людям свойственно молча переживать боль и радость — личное или общее горе, любовь и разлуку, крушение надежд и рождение надежды. Жалок тот, кто, стремясь избежать страдания, развевает его по ветру, гремя, как пустая бочка. Невдомёк ему, что в страдании открывается нам богатство и ценность жизни, что страдание так же естественно и необходимо, как радость, и нести его надо достойно и самому, ни на кого не перекладывая. То же и с молчанием в любви. У неё свои законы, своя гигиена, состоящая в том, чтобы тайное до поры до времени не становилось явным («сердце, верное любви, молчать обязано»). Столь же уместно молчание перед схваткой (пусть это не военное сражение, а всего лишь защита проекта), перед свиданием, перед встречей с первенцем в дверях роддома. Как важно во всех этих случаях сохранить силу и крепость переживаний, не расплескать золота своего молчания.
Есть и ещё молчание — самоуглубление. Нам не скучно с собой именно потому, что внутренний мир ничуть не беднее внешнего. Ведь и во внешнем-то мире мы воспринимаем лишь то, что родственно нашему внутреннему миру. Самоуглубление — это, в сущности, разговор с собою (часто без слов), проникновение в глубины своего «я». Видимо, каждому время от времени необходимо «удаляться в свою пустыню» от суеты мирской, от жизни вне себя, в тревоге ума и сердца, с тем, чтобы взглянуть на мир спокойными, видящими глазами — изнутри. Этот путь не столь благостен, как может показаться поначалу, поскольку в какой-то момент, освобождаясь от внешнего, человек начинает ощущать в себе такую пустоту, видит такой провал, которые, как говорится, один Бог может заполнить. Иные, заглянув в эту бездну, в ужасе возвращаются туда, откуда пришли, — во внешний мир, со всеми его бедами и благами, но... без мира в душе. Если же человеку дано домолчаться до каких-то истин, он преображается, научается самовластию, обретает способность действовать свободно, но уже изнутри себя, опираясь на добытое знание. «Эх куда хватил! — скажете вы. — Это путь избранных — пророков, учителей человечества». Ой ли? Собственное мировоззрение нужно каждому, и каждый так или иначе его вырабатывает. Не случайно же Толстой обронил как-то: «Каждый мужик сам себе богородица».
Близко к молчанию самоуглубления молчание творческое. Может быть, это не общее правило, но для очень многих композиторов и поэтов источники откровения лежат не только и не столько во внешних впечатлениях, душевных переживаниях, сколько в этой самой пустоте (вернее, тишине), из которой — после недель немоты и бессилия — вдруг начинают возникать звуки или слова, как бы сами собою, по знаку невидимого дирижера, выстраиваясь в гармоничные фразы, только успевай записывать. Творческое начало присутствует в любом труде, и потому учёному, политику, инженеру, хирургу тоже зачастую необходимо «домолчаться» до нетривиальных результатов.
Но — «тихое молчание ничему не ответ», говорит пословица. Домолчавшись до чего бы то ни было, мы идём с этим не куда-нибудь, а к людям. И тут вступают в силу свои законы, один из которых — «мысль изречённая есть ложь» — вновь призывает нас к скромности, осторожному отношению к слову, то есть вниманию к окружающим. Выходя в мир, мы (далеко не пророки) можем донести до людей лишь малую часть понятого нами — из-за собственного несовершенства, незрелости, неумения, неловкости либо из-за равнодушия к нашим откровениям. Но какая разница, слышат нас или нет? Важно, чтобы мы сами слышали себя и раз за разом всё глубже опускались в шахты молчания — за словом (а потом и делом) истины.
Опубликовано на сайте Поле надежды (Afield.org.ua) 15 июля 2009 г.
Jul 30 2009
Имя: Риана
Город, страна: Киев
Отзыв: Так все точно описано, глубоко. Я сама из тех, кого называют "молчунья" и страдаю от этого. Я прямо влюбилась в ваш сайт.
Nov 01 2009
Имя: Катя
Город, страна: Украина, Запорожье
Отзыв: Очень красиво написано. Без умения молчать мы не сможем стать по-настоящему счастливыми, потому что человек, ориентированный только на внешний мир, забывает о своем истинном назначении. А внешними впечатлениями не заменишь внутреннюю пустоту.
Mar 04 2010
Имя: Андрюха
Город, страна: Украина , Димитров
Отзыв: Клас .. я сам по себе малчюн дак теперь буду ещё больше молчять .. ))
