КАК ПОМОГАЕТ ЖИВАЯ ПРИРОДА

В прежние времена я довольно много бывал в лесу и, конечно, знал общеукрепляющее действие лесных прогулок, вообще движения на свежем воздухе. Но я не знал, что лес, поле, озёра, вообще живая природа способны оказывать особенное благотворное воздействие на душевное состояние. Наши психотерапевтические собрания (занятия или «группы») помогли мне обнаружить это обстоятельство и применить его в деле. И теперь в случае обострения я спешу не в диспансер, не к врачу, а в лес или в парк, если уж нельзя в лес.

Я прихожу в лес и стараюсь ничем не потревожить ту атмосферу, которую там нахожу, проникнуться ею, то есть внимательно присматриваюсь и прислушиваюсь к тому, что там происходит. Только и вссго. Но результат не заставляет себя ждать — уже через 15-20 минут состояние начинает смягчаться.

Когда идёшь в лес весной, то ещё издали слышишь голоса птнц. Деревья уже покрыты нежной зеленью, которая по-хорошему волнует меня и тревожит не менее, чем осеннее великолепие красок.

В глубине леса слышна кукушка, но в старом еловом лесу всегда ждёшь, что вот-вот её голос раздастся совсем рядом, и часто так и бывает.

По просеке выходишь к тому месту, где старый лес граничит с посадками и кустами, и тут задерживаешься послушать соловья. На невысоком сучке сидит маленькая простенькая птичка, и трудно поверить, что это и есть наш знаменитый лесной певец.

Из лесу хорошо выйти в поле. И если обострение не прошло ещё в лесу, то здесь, на внезапно открывшемся просторе, оно уж наверняка отступает при эвуках песни жаворонка, перед музыкой живой природы, которую составляют и звуки, и оттенки (краски), и запахи... И тогда в душе начинает звучать иная — рукотворная — музыка, перед мысленным взором возникают иные картины.

Вначале как будто какое-то вступление к позабытой мелодии, потом и сама мелодия.

И вспоминаешь тихую тёплую осень и полевую дорогу совсем в другой стороне.

Вспоминается, как в детстве мама учила меня здесь слушать жаворонка, а я плакал и капризничал, потому что рот жгло от стоматитных язвочек. И вообще я в те времена всем жаворонкам предпочитал заводную птичку, что продавалась в магазине культтоваров ви Ульяновской улице за 23 рубля 40 копеек. Я знал сказку Андерсена «Соловей», но всё же предпочёл бы механического соловья живому...

Вообще вспоминается много такого, что, казалось, иикогда уже не вспомнится, вспоминается живо, естественно, а это всегда означает, что обострение отступило и забылось, как дурной сон...

Пора возвращаться, но жаль уходить, и уходишь в надежде скоро побывать здесь опять...