Институт сангвиников. Григорий Ненароков

Григорий Ненароков

ИНСТИТУТ САНГВИНИКОВ

       Большинство моих коллег по работе — сангвиники (или, чтобы избежать диагностической ошибки или неточности, выражусь более осторожно, похожи на сангвиников, синтонных). Я почувствовал это давно, но не перестаю удивляться глубоким различиям в своём собственном мироощущении и мироощущении моих коллег, хотя, казалось бы, работаем в одной профессиональной области в науке, в одном научно-исследовательском институте. Особенно явственно эти различия чувствуются тогда, когда коллектив собирается вместе, — на институтских «круглых столах», рабочих совещаниях, и просто когда отмечаем очередной праздник.
       Например, наш последний «круглый стол», посвящённый трёхлетию Института. Проблемы обсуждались самые разные, от социологического анализа современных сообществ (в т. ч. виртуальных) до особенностей новых информационных технологий в гуманитарном знании. Но обратил внимание на одну закономерность: в основном всё свелось к обсуждению сугубо практических проблем. Проблемы теоретические, тем более философские, малоинтересны. Думаю, это объясняется не только задачами развития университета (что, понятно, есть чисто практическая задача, хотя и имеющая свои теоретические и даже философские аспекты), но в первую очередь — душевными особенностями людей. Иначе отчего они делают это с такой охотой и удовольствием, проводя бесконечные совещания, составляя планы и проекты, отдавая столько душевных и физических сил организационной работе?!
       Философскую «струю» в общий ход работы «круглого стола» добавили лишь реплики одного из участников, нашего нового сотрудника (философа, аутиста). Он высказал глубокое замечание в адрес одного из докладчиков, который доказывал тезис о том, что телесное здоровье человека зависит от его духовного здоровья, и приводил при этом аргументы «от науки». Высказанное замечание касалось того, что, заботясь о «духовном здоровье», необходимо помнить об уникальности каждой личности и о том, что в основе этой уникальности может лежать как раз нездоровье. Докладчик-сангвиник (или, из осторожности повторюсь опять, похожий на сангвиника, синтоноподобный) явно не был внутренне готов принять это возражение и продолжал упрямо настаивать на необходимости духовного оздоровления нации через культивирование православного образа жизни и внедрение православных ценностей. Причём по-сангвинически понимая православие как деятельную активность, стремление к позитивным переменам.
       В философском ключе прошло выступление другой моей коллеги — молодой учёной, родом из Тувы, по проблеме клановости. Она обычно говорит (на мой взгляд) достаточно просто, понятно, «без мудрствований», но делает это с какой-то глубокой, почти буддийской, внутренней сосредоточенностью, умея преподнести материал так, что это становится интересно всем присутствующим. Возможно, здесь сказывается также её обаяние как женщины.
       Мой доклад по проблеме справедливости неожиданно для меня произвел впечатление. Слова директора Института (и моего начальника) сразу после выступления: «Впечатляет!» (Позже заметил: «Вроде бы рядовое мероприятие, а как выступил!») Неудивительно: накануне на меня в прямом смысле снизошло вдохновение — приехав из Москвы домой, едва поужинав, сел писать текст своего выступления, причём часть текста писал при свете мобильного телефона (когда в квартирах неожиданно «вырубили» свет, а свечи дома не оказалось). Когда на следующий день рассказал об этом двум своим коллегам — молодым девушкам, одна из них заметила на это: «Ну, ты герой!» Она явно бы так не поступила. Интересно, что мои более ранние попытки сочинить текст выступления были неудачными — «выдумать», скомбинировать что-то новое без «наития» попросту не получается. Ещё один момент: само «наитие» происходит зачастую в ситуациях сильной тревоги и душевного напряжения, когда, казалось бы, совсем не до научного творчества (а в тот день было именно такое состояние). Ну чем не пример терапии творчеством?
       Возвращаясь к Институту сангвиников. Похвалив неоднократно моё выступление, меня слегка пожурили, уже во время «неформальной части». Начальник, говоря обо мне, обратил внимание на недостаточную, по его мнению, самостоятельность в работе, которая должна отличать деятельность старшего научного сотрудника («ждёшь указаний», «не имеешь собственной программы в работе»). Я, хотя был с этим внутренне не согласен (ведь я как раз имею такую программу, но она у меня именно своя, выстроенная в соответствии с моими собственными представлениями о том, что я должен делать в настоящий момент, и не всегда совпадающая с планами работы в Институте), но ничего не сказал. Как бы принял к сведению (не имею обыкновения спорить с начальством). Было сказано и то, что меня (слава Богу!) вроде бы освободили от обязанностей председателя студенческого научного общества, исполнение которых меня страшно тяготило. Вообще очень непросто с моим характером работать в коллективе сангвиников (или подобных им людей), думаю, что куда более уютно и свободно чувствовал бы себя в аутистическом Институте философии, где нет никакой «принудиловки» и «орговухи», где люди не спеша работают, общаются, обсуждают волнующие их проблемы, представляющиеся такими далёкими от жизни сангвиническим (и подобным им) учёным.
       Да что говорить о работе, если даже среди близких родственников чувствую эту свою психологическую обособленность. Отец и родня со стороны отца — сангвиники (правда, отец и одна из его двух сестёр — с лёгкой тревожностью в характере). Особенно неуютно бывает, когда собираемся все вместе на праздниках, думаю в этот момент: «бы родня, но сидишь здесь как чужой. Ничего общего во взглядах». Обычно с таких встреч ухожу с чувством неудовлетворённости: не удаётся до конца проникнуться этой сангвинической весёлостью-беззаботностью, даже в такие моменты продолжаю рефлексировать, а разговоры «о жизни», как и игры с маленькими детьми, которыми нередко наполняется родственное общение, кажутся бестолковой «вознёй».
       То же и на работе — не люблю оживлённо-деловые или празднично-весёлые посиделки с начальством, нередко с шутками, с юмором, от которых делается неловко и хочется поскорее уйти. Уйти к «своему», к своим книгам, фильмам, своей музыке, своим друзьям, среди которых далеко не все аутисты, но обязательно — дефензивные. Здесь становится легче, спадает душевная напряжённость, часто вспыхивающая в сангвинической среде, здесь накапливаются силы для дальнейших поисков себя и продолжающейся работы в Институте сангвиников.

2007 г.

Опубликовано на сайте Поле надежды (Afield.org.ua) 22 марта 2011 г.

Кадровое агентство «Вторая мама» подберёт для Вас домашний персонал. С нашими работниками Ваш загородный дом будет ещё уютнее!