11 сентября Ариенна и Вали ван дер Зван побывали в Крыму в текие ордена Мевлеви, возраст которого насчитывает 500 лет. Именно здесь их мечта о совместной молитве христиан и мусульман стала реальностью.

По сравнению с 2500-летней историей города Евпатория, текие – относительно молодое сооружение, но его хранительница с гордостью сообщила нам, что это самое старое текие ордена Мевлеви, находящееся за пределами Турции. Под полом обители, венчающейся куполом, – множество захоронений святых суфиев за всю его историю. Когда я играл на гитаре, энергия была настолько высока, что я должен был собраться с силами и заземлиться. Что это было за место, и какое благословение – получить приглашение вести зикр в этом месте!

В Крыму мы проводили недельный лагерь-семинар «Единство религиозных идеалов», в котором участвовали около 50 человек из всех уголков России, Украины и даже Балтии. Мы считаем себя путешественниками, но эти люди проводили дни в поезде, чтобы добраться до Крыма. В текие мы приехали в четверг, незадолго до окончания семинара, и провели с группой ряд Танцев зикрового типа, приобщаясь к живому опыту суфизма и ислама. Абду Гани, имам местной мечети, представился также как имам текие и предложил нам посетить еженедельную службу, которая здесь проходит не по пятницам, а по средам. Абду Гани, тридцатилетний мужчина, излучающий духовность каждой клеточкой своего тела, дал нам полную свободу действий в том, как совершать эту службу. В Крыму долгую историю имеют и иудаизм (с частыми арамейскими вкраплениями), и христианство, и ислам, и с учетом этих традиций еженедельные службы здесь открыты для всех вер.

Нам не пришлось долго думать, поскольку следующая среда – 11-е сентября. В течение всего семинара и лагеря, проходившего после него, мы предлагали Фатиху в качестве утренней практики. Саади выразил желание, чтобы его музыкальная медитация по Фатихе проводилась во всем мире как молитва о мире, особенно после 11 сентября. И мы, помня об этом, готовились петь ее в течение этого дня. Мы знали, что наши ученики, которые выучили ее в летнем лагере в Голландии, в этот день собирались петь открывающую молитву Корана в Амстердаме. А в этом лагере мы представили себе, что если мы, люди Запада, будем петь Фатиху, а мусульмане – петь или танцевать Арамейскую Господню Молитву, это будет проявление мира во всем мире.

В текие мы, пятьдесят гостей, сидим полумесяцем. Примерно пятнадцать местных мусульман, в основном женщины, стоят несколько обособленно и с любопытством наблюдают. После короткого объяснения мы произносим обращение Инаят Хана «К Единому» и Фатиху, и затем начинаем петь. Полторы недели практики не прошли даром. Мы все поем от сердца, нам не нужно читать по бумажке – и я знаю: это то, ради чего мы работали. Сэмюэль Льюис говорил: «Любые проблемы или вопросы, не имеющие отношения к Фатихе или Господней Молитве, не входят в мои жизненные обязанности». (Из письма-дневника от 17 марта 1963 года). И я понимаю, насколько это верно: нет никаких проблем или вопросов, которые не охватываются этими двумя молитвами!

После Фатихи Ариенне и мне даже не нужно было смотреть друг на друга – мы знали, что следующей будет Господня Молитва. Все присоединяются к нам, и тот образ мира в мире, который мы представляли себе, стал действительностью: мы танцуем с нашими российскими и украинскими друзьями и местными мусульманами, все вместе.

После Танца мы говорим слова молитвы и предлагаем Абду Гани закрыть встречу. Отметив, что мы очень красиво пели Суру, он обратился к своему сообществу по-русски. Позже он объяснил нам свои слова: мы всегда будем желанными гостями в этом текие, предназначение которого – Единство религий. Но ему самому не следовало быть здесь и принимать нас, поскольку у него сейчас трудный период. Ариенне и мне он сказал, что его руководство видело по телевидению передачу о нашем первом посещении и было настоятельно против нашего посещения текие во второй раз, поскольку мы «не истинные мусульмане». Ценой его приглашения вполне может стать его работа в Евпатории в качестве имама. Мы слушаем его, потрясенные и в то же время преклоненные перед таким самоотречением – которое есть основа духовной свободы. Для нас он – образец истинного мусульманина в самом прямом смысле слова: это тот, кто воплощает собой самоотречение. Наши глаза встречаются, и я отвечаю, что мы будем помнить о нем в наших молитвах. Его ответ – еще один пример самоотречения. «Я не важен. Не молитесь обо мне, молитесь о текие».

Эпилог.

Ноябрь. Малика, голландка, жившая в России в течение нескольких лет, присоединилась к нам во время нашего учебного курса в Голландии. Она рассказала нам, что Танцы вызвали большой интерес в Крыму, благодаря передачам по телевидению, радио и статьям о нас в прессе. Ариенна и я стали «местными знаменитостями» (которыми, впрочем, там становятся все, кто приехал издалека), но для имама события обернулись хуже: он потерял работу.

Я решил написать эту статью для «We Circle Around», а также хотел бы попросить наших русских друзей перевести ее на русский язык, чтобы она могла достичь евпаторийских газет, имама и текие.