«Я руку, бьющую меня, целую,
Грудь, оттолкнувшую меня,
К своей груди тяну...»
(Марина Цветаева)

Ночь бессонна. Покоя нет.
Заползает в окна голубой рассвет,
Канет запах розы, ноет голова,
В полутьме всплывают грустные слова.

Задымились свечи – близится рассвет.
Зыбки твои речи – истины в них нет.
О глазах бездонных ночь всю напролет
На кусту рябины соловей поет.

Не сомкнуть ресницы, боль не утолить.
Как бы мне забыться и тебя забыть...
Как судьба жестока, безутешен рок...
В черной полудреме чудится мне гроб.

Как упырь бездушный, ты живишься мной,
И зовешь, и манишь вновь своей звездой.
Томного напитка не испить из губ,
Жизнь – как будто пытка без сплетенья рук.

О злодей любимый, о моя печаль...
Утром золотится голубая даль,
Выживши под утро, снова выйдет в день
Вечная влюбленная человеко-тень.

«Мне страшно с тобою встречаться,
Страшнее тебя не встречать,
Я стал всему удивляться,
На всем уловил печать...»
(А. Блок)

Я пройду и тебя не замечу,
Отведу твой стеклянный взгляд.
Будешь ты зажигать мне свечи,
Но не будет пути назад.

Будет горестен траур разлуки,
И печальною будет слеза,
В атлас муфты запрячу руки
И вуалью прикрою глаза.

Лишь в глазах моих будет загадка,
В томный атлас закрыта рука,
Будешь вновь ты вздыхать украдкой
И смотреть на мои жемчуга.

Я пройду и тебя не замечу,
Звездный шлейф заметет мой путь.
Будешь ты зажигать мне свечи,
Но не сможешь меня вернуть.

Из цикла
«О таинственном незнакомце»

Городские высокие стены,
Так, что кружится голова,
И минут, не имеющих цену,
Поглотила давно кутерьма.

Кутерьма этих ситцевых улиц,
Этот бархат лазурных небес,
Кутерьма перемешанных судеб.
Не понять, то ли бог, то ли бес.

Пред глазами – взмах ангельских крыльев,
За спиною – бесовская тень.
Поросло все таиственной былью,
Жизнью бренной с названьем «ночь-день».

Жизнью бренной с названием «дебри»,
Там тропинок запутанных тьма,
Там богиня с улыбкою ведьмы,
И воздушные шпили – в дома...

Все бежим мы туманной дорогой,
И друг друга теряем в толпе.
Все в душе затаили мы бога,
Покорившись жестокой судьбе.

И упав с непосильного бега,
И устав от потерь и измен,
Задыхаясь от крупного снега,
Тяжело подниматься с колен.

Кровоточат душевные раны,
Но в улыбках покривлены рты,
Чтоб не знали о наших изъянах,
Не проведали наши мечты.

Все равны перед звездным хоралом,
Океан нас питает и лес.
Кто о хлебе, а кто о кораллах.
Щей горшок нам дороже небес.

Лет дожди бороздят наши лица,
К звездам страшные лики задрав,
Мыслим мы, как с пути нам не сбиться,
Головами запутанных трав.