Это не сказка, не вымысел, не легенда. Это мне приглючилось. И я рассказываю вам его так, как это было явлено мне самому. Я начинаю свой рассказ так, как это делали старейшины моего племени:

– Привет вам, сошедшие со звезд и коснувшиеся земли в этом месте! Слушайте и вникайте...

Это время великой державы утопало в роскоши и разврате. В этот день во дворце Правителя был пир, похожий на все пиры – толпа, пресытившись вином, упившись похотью, требовала еще чего-то, каких-то острых ощущений. Но на то и был Правитель, Сын Сатаны, чтобы знать, чего жаждет алчное племя. Только зрелище крови могло насытить воспаленное воображение придворных. И Сын Сатаны подал знак. И толпа взревела. В огромную пиршественную залу ввели трех человек, окованных невидимыми силами надежнее, чем сталью. Первым вели высокого бородатого атлета. Даже будучи узником, он не потерял горделивой осанки. Он был князем, поднявшим восстание против Сына Сатаны. Второй вели девушку, юную, как весна, стройную, как подснежник. Третьим был невысокий русоволосый парень.

Губы правителя скорчились в оскале, когда пленников подвели к нему. Движением пальца он снял нематериальные оковы, и узники судорожно содрогнулись.

– Что скажешь ты в свое оправдание, – тусклым голосом обратился Правитель к князю.

Гордый князь ничего не ответил, лишь плюнул Правителю в лицо. Яростно взревев, Сын Сатаны протянул руку, и стражник, стоявший рядом, вложил в нее арбалет. Сухо щелкнула тетива – и стрела пронзила голову князя навылет – из виска. Толпа пирующих бешено взвыла, и потянулись руки к фонтану крови.

– О, мой отец! – отчаянно закричала девушка-пленница, бросившись к телу павшего князя.

С безумно горящим взглядом Правитель схватил несчастную девушку, одним рывком сорвал с нее одежду и, швырнув узницу на стол, придавил всем телом. Теснясь, бросились придворные на новое зрелище. Девичий крик, полный отчаяния и боли, пронесся над сводом...

– Остановись, Сын Сатаны! Что ты делаешь? – вдруг раздался негромкий голос, который, однако, услышали все. Это сказал третий узник. Правитель, более изумленный, чем взбешенный, оставил девушку и обернулся.
– Кто ты такой? – с презрением бросил он пленнику.
– Я Бог ваш, и Я пришел судить вас! – четко и ясно ответил юноша.

Взрыв хохота сотряс древние стены дворца. Вновь овладела Правителем ярость, и вновь он протянул руку. Вновь щелкнула смертоносная тетива. Но стрела не долетела. Она была испепелена сиянием, вдруг озарившим юношу. И в свете этого неземного сияния фигура правителя вдруг стала черной тенью, неподвижной и скорченной. Толпа пала ниц в ужасе и безмолвии.

– Я Бог ваш, и Я пришел судить вас! – вновь прозвучал Голос.
– А-а, Назареянин, я знал, что ты придешь, я никому не оставил шанса на спасение! – закричал Сын Сатаны. – Что же теперь ты будешь делать? Уничтожь их!
– А-а-а! – в смертном страхе завопила толпа, – это не мы! Это он виновен, накажи его! Он виновен, уничтожь его! – кричали все, как один.

И вдруг все услышали чистый, ясный девичий голос. Голос той, которую так жестоко обидел Правитель.
– Господи, пощади его! Ты же милосерден! Ты же знаешь – он не мог поступить иначе!
– Да! – громовым раскатом раздался Глас Бога. – Да! ДАЖЕ СЫН САТАНЫ ИМЕЕТ ПРАВО НА СОСТРАДАНИЕ. И если есть хоть одна живая душа, способная на такое милосердие, – род людской будет спасен на этой планете!

И, ответствуя Голосу, дрогнула земля, и рухнули стены дворцов, и восстали воды.