|
Борис Владимирович Заходер
Отшельник и роза
|
|
1 В Синем море жил-был маленький Рак. И жилось ему очень плохо, так плохо, что он никак не мог понять, почему море называют Синим - ему-то оно казалось совсем, совсем серым... Да, это было очень странно! Ведь море было действительно синее-синее, и жить в нём было так весело и интересно! Рыбы (это только раньше люди думали, что они не умеют говорить!) даже сложили весёлую песню о том, как хорошо живётся в море: Никто и нигде! и распевали её с утра до ночи. Морские Звёзды так и сияли, мудрые Дельфины и те резвились, как дети, а бедный Рак сидел, забившись в какую-нибудь щёлку, и горевал. А ведь у него было всё, что полагается настоящему раку для полного счастья: десять ног и вытаращенные глаза, длинные-предлинные усы и могучие клешни. Вот только панциря у него не было - тельце у него было совсем мягкое... Может быть, потому-то все, у кого такой панцирь был, да и многие другие, обижали его, щипали, кусали, а то и старались съесть... И он пел грустную-прегрустную песню: Ах, много места в море, Всё горе в том, что тебе не хватает твёрдости, - сказал ему как-то его дальний родственник, дядя Краб, который всегда ходит боком. - В наше время нельзя быть таким мягкотелым! И в доказательство он сильно ущипнул бедного Рака. - Ой! - крикнул Рак. - Больно! - Это для твоей же пользы, - сказал дядя Краб, очень довольный. - Моё дело, конечно, сторона, но на твоём месте я попытался бы обзавестись каким-нибудь приличным панцирем. И он поскорее - бочком-бочком - убрался в сторону. Ведь клешни у Отшельника были как у настоящего рака и даже, пожалуй, покрепче... Да, я и забыл тебе сказать, что Рака звали Отшельником, потому что он, как ты знаешь, вечно прятался то в пещеры, то в норки, то под камушки, чтобы его поменьше щипали. Первый его назвал Отшельником Морской Конёк - он известный насмешник, - а Рыбы-Попугаи (есть и такие!) подхватили его слова и скоро во всём Синем море да и на суше никто иначе и не называл нашего Рака как Рак-Отшельник. "Ну что ж, - подумал Отшельник, когда боль немного успокоилась, - щипок был неплох, но ведь и совет, пожалуй, тоже! Пожалуй, мне действительно стоит об этом хорошенько подумать". Как видишь, Отшельник умел не только горевать, но и думать, а это значит, что он был очень, очень умный рак! А кругом валялось многое множество раковин. И вот, хорошенько подумав, он подумал так: "Самое подходящее место для рака - это, конечно, раковина; а самый подходящий жилец для раковины - это, конечно, рак. И когда рак залезет в раковину, его уже никто не ущипнёт, или я ничего не понимаю ни в тех, ни в других!" И вот он постучал в первую попавшуюся раковину и попытался объяснить всё это её хозяину, но оттуда выглянул сердитый Моллюск и, не дослушав его, сказал: - Глупости! Я занят! - и крепко-накрепко захлопнул створки своей раковины. - Самое подходящее место для рака - это раковина, - продолжал Отшельник, постучав во вторую раковину, но оттуда тоже выглянул сердитый-пресердитый Моллюск и сказал: - Глупости! И тоже захлопнул створку у него перед носом (хотя носов у раков, как ты знаешь, не бывает). А когда он постучал в третью раковину, оттуда уже никто не выглянул, потому что там никого и не было, и - о радость! - это оказалась как раз подходящая раковина: не слишком большая и не слишком маленькая и красивая и прочная - ну, просто в самый раз! "Да мы прямо созданы друг для друга! - подумал Отшельник, засунув своё мягкое тельце в раковину. - Чего же лучше! Теперь меня не ущипнёшь!" И он даже не обиделся, когда вертевшийся неподалёку Морской Конёк тоненько заржал (а это означало, что он собирается сострить) и сказал: - Иги-ги-ги! Наш Отшельник совсем ушёл в свою раковину! И Рыбы-Попугаи, которые, по правде говоря, ничего в этой шутке не поняли, подхватили и понесли её по всему Синему морю... Ну что ж, когда у тебя есть всё, что нужно для полного счастья, можно стерпеть и шутку. Верно? 2 Но странное дело! Хотя никто (даже дядя Краб), никто не мог больше ни ущипнуть, ни укусить нашего Отшельника (даже для его же пользы), ему, видно, всё-таки чего-то не хватало для полного счастья... Иначе почему бы море по-прежнему казалось ему совсем-совсем серым? И почему бы он продолжал петь свою грустную песню: Ax, много в море места, Однажды он, не удержавшись, сказал проплывавшей неподалёку Летучей Рыбке: - Как странно жить в Сером море! Я слыхал, что есть на свете Белое море, и Чёрное, и Жёлтое, и даже Красное, но никто и никогда не слыхал про Серое море... - Серое! - засмеялась Летучая Рыбка. - Какое же оно серое? Оно лазурное, бирюзовое, изумрудное, голубое, васильковое! Оно синее-пресинее! Самое синее на свете! И она поспешила вслед за своими подружками, которые выпорхнули на поверхность, чтобы ещё раз полюбоваться синими волнами с белыми гребешками. - Кого ни спросишь, все говорят: "синее". Странно! - пробормотал про себя Отшельник. - Почему же только я один этого не вижу? Только я один! - Именно поэтому, - неожиданно раздался чей-то голос, и Отшельник, вздрогнув, на мгновение спрятался в свою раковину. А выглянув оттуда, он увидел... - кого бы ты думал? - самого доброго, самого мудрого из всех морских волшебников. Да, да, ты не ошибся: это был Дельфин. - Именно потому, что ты один! - сказал Дельфин. - Найди себе друга - и тогда ты увидишь! Желаю удачи, и подумай над моими словами! И Дельфин (как и все волшебники, он любил говорить загадками) вильнул хвостом и поплыл по своим делам. А Отшельник (как ты помнишь, он умел не только грустить, но и думать) стал думать... И он подумал: "Дельфин сказал: "Именно потому, что ты один". Ну конечно, когда я найду друга, я буду уже не один... А что же я увижу?.. Ну конечно, я увижу, что море станет синим... И, наверно, тогда уже всё-всё будет совсем хорошо! Значит, надо искать себе друга. Горе в том, что я не знаю, кто такие эти друзья и где они живут и как выглядят... Ну что ж, когда я найду настоящего друга, я это сразу узнаю, потому что ведь море станет синим-синим!" С этими словами Отшельник отправился искать себе друга, и, говоря по правде, тут-то наша сказка и началась! 3 А я должен сказать тебе, что найти настоящего друга не так-то легко, даже на дне морском. Особенно если ты не знаешь, как он выглядит... Отшельник побывал и на отмелях, и в глубинах, и он повидал множество диковинных существ, созданий и даже чудищ, но друга между ними он не нашёл. На отмели он встретил Ската и спросил его, не друг ли он. И Скат, который целый день лежит на дне и подстерегает зазевавшихся рыбёшек, сказал ему: - О, конечно, конечно, я друг тебе! Иди скорее ко мне, и мы никогда не расстанемся! - и открыл чудовищную пасть... К счастью, наш Отшельник, как ты хорошо знаешь, был очень умный, понял, что Скат ищет не друга, а добычу, и поскорее поплыл прочь, а разочарованный Скат замурлыкал про себя свою страшную песню: Куда спешить на дне морском? Он был по-своему прав, потому что Скату гораздо легче ловить ту добычу, которая ползает, чем ту, которая плавает. В глубине моря, где царит вечная тьма, Отшельник увидел какую-то светлую точку, и он, обрадованный, поплыл к пей, и это оказалась глубоководная рыба, с таким трудным названием, что она и сама его не знает. И, увидев Отшельника, она стала манить его своей светящейся удочкой, и плохо бы ему пришлось, если бы он соблазнился приманкой, потому что пасть у глубоководной рыбы была не меньше, чем у Ската... Он познакомился с Голотурией и попытался заговорить с ней, но трусливая Голотурия с испугу вывернулась наизнанку и выстрелила в него собственными внутренностями, потому что она приняла Отшельника за врага, а Голотурии всегда так откупаются от врагов... Он попытался подружиться с красивой Медузой, но она оказалась совсем глупой, да вдобавок ядовитой, и он едва успел увернуться от её ядовитых щупалец. Словом, сколько он ни искал, он ничего не нашёл: одни боялись его, другие смеялись над ним, а третьи старались его съесть, и, уж конечно, ни тех, ни других, ни третьих нельзя считать настоящими друзьями! И наконец, очень усталый и очень-очень грустный, он присел отдохнуть и сказал: Вот я обошёл всё дно морское и нигде не нашёл друга. И море по-прежнему серое. Наверно, для меня оно всегда будет серым. Ах, если бы я мог, я бы утопился!.. 4 И тут он услышал, как кто-то с тяжёлым вздохом, словно эхо, повторил его слова: - Ах, если бы я могла, я бы утопилась... Отшельник оглянулся (вернее, просто повёл по сторонам глазами, ведь они у него, как ты помнишь, на стебельках) и никого не увидел. Никого, кроме Розы, Морской Розы. Но ведь морские розы (учёные люди называют их актиниями), хотя они и не цветы, вздыхать не могут? Но вздох повторился, а потом послышалось всхлипывание. А ведь кругом никого не было, кроме Розы, Морской Розы. - Это ты плачешь? - удивлённо спросил Отшельник. Он чуть было не прибавил: "А разве ты умеешь?" - но вовремя удержался. Роза ничего не ответила, но так как она заплакала ещё громче, то ответа, в сущности, и не требовалось. - А почему ты плачешь? Тебя кто-нибудь обидел? - спросил Отшельник (ведь не только тело, но и сердце у него было мягкое). - Никто не смеет меня обидеть! - сказала Роза. - Никто во всём море не смеет ко мне прикоснуться! И она гордо выпрямилась и даже перестала плакать. - Тогда почему же ты плачешь? - спросил её Отшельник так ласково, что Роза тоже смягчилась и ответила ему: - Мне просто грустно. А грустно мне потому, что это море такое серое, серое! Вот если бы я нашла друга, всё было бы по-другому. Но ведь я не умею ходить, и всё, что мне остаётся, - это стоять здесь и горевать... Отшельник хотел сказать ей, что он обошёл всё дно морское и нигде не нашёл друга, но ему стало жалко огорчать бедную Розу, тем более что она была такая красивая. И он сказал ей: - Я как раз хожу по дну морскому и ищу себе друга. Если хочешь, пойдём вместе, и, может быть, если нам очень, очень повезёт, каждый найдёт себе друга, и тогда море станет синим, и мы совсем не будем грустить. - Да ведь я же не умею ходить, - сказала Роза, и лепестки её грустно поникли. - Ну, это горе небольшое, - сказал добрый Отшельник. - Если ты хочешь, я могу тебя понести! Мне это будет только приятно! Розе было страшновато сниматься с насиженного места, хоть ей и плохо там жилось... Так всегда бывает! Но Отшельник говорил с ней так ласково и показался ей таким добрым, что она согласилась. И вот Отшельник помог ей сойти с камня и сесть к нему на раковину, и они тронулись в путь! Ох, как закружилась у Розы голова - ведь она прежде не знала, что значит двигаться, и ей показалось, что всё несётся вокруг неё бешеным хороводом: и камни, и водоросли, и приросшие ко дну устрицы и морские ежи. Она даже побледнела, но из гордости не издала ни звука - да, она была очень, очень гордая! А через несколько минут она привыкла (тем более, что Отшельник, сказать по совести, шёл не так уж быстро) и начала громко восторгаться всем, что видела вокруг. - Ах, как хорошо! - восхищалась она. - Как легко дышать, когда не стоишь на месте! Ой, какие пёстрые рыбки! Как их зовут? А кто это так сияет? Морские Звёзды, вот как! Не думала, что они такие красивые! А это что? А это кто? Ой, как хорошо путешествовать!.. И Отшельник едва успевал отвечать на её вопросы. Он, правда, много раз видел всё, чем она так восхищалась, но (ведь он был очень добрый) думал про себя: "Пусть радуется, бедная! Скоро ей всё это надоест, так же как и мне... По правде говоря, мне очень приятно слышать, как она радуется! Интересно, если бы я нашёл друга, мы радовались бы с ним вместе или нет?" И он задумался о том, как грустно, что ему никогда, никогда не найти друга, и вдруг Роза, которая уже с минуту как замолчала, спросила, как будто угадав его мысли: - А когда же мы пойдём искать друзей? И тут Отшельник не удержался и рассказал ей всю правду: как он искал друга по всему дну морскому и видел существа, создания и даже чудища, но друга не нашёл нигде... - Может быть, никаких друзей вовсе не бывает на свете, - сказал он грустно, - и лучше их и не искать? 5 Неправда! - сказала Роза. -Друзья на свете бывают, я уверена, а не нашёл ты их только потому, что не знал, где их искать. - А ты знаешь? - спросил Отшельник. - Я знаю! Настоящие друзья живут в Алом городе. Они построили его сами и живут там и дружат, и для них море всегда, всегда синее! И знаешь, говорят, что эти друзья - мои сестры или братья или вообще какие-то родственники, так что мы должны пойти к ним, и они нам очень обрадуются! - А они не будут щипать нас для нашей же пользы? - спросил Отшельник, который при слове родственники вспомнил дядю Краба. - Надеюсь, что нет, - сказала Роза гордо, - ведь я говорила тебе, что никто не смеет прикоснуться ко мне! Если я этого не захочу, - добавила она, вспомнив, что ведь Отшельник прикоснулся к ней, когда помогал ей взобраться на раковину. Отшельник хотел сказать, что его это очень утешает, хотя его самого, увы, щипали много раз, но не успел, потому что в эту минуту перед ними появился дядя Краб собственной персоной. - Доброе утро, племянничек, - бросил он небрежно и хотел было пройти боком по своим делам (у крабов всегда множество дел), но тут он заметил Розу и от удивления выпучил глаза. - А это ещё что такое? - спросил он и махнул своей толстой клешнёй в сторону Розы. Нельзя сказать, чтобы он был слишком хорошо воспитан! - Это не что, а кто! Это Роза, - объяснил Отшельник. - Мы с ней идём к Алому городу искать друзей! Дядя Краб удивился ещё больше - глаза у него на длинных-длинных стебельках совсем вылезли. - Моё дело, конечно, сторона, - сказал он, - но всё-таки я должен тебе кое-что сказать. Во-первых, Алый город находится за семью морями, так что ты туда не дойдёшь! Во-вторых, по-настоящему он называется не Алый город, а как-то иначе, так что ты его не найдёшь! В-третьих, там тоже нет никаких друзей, так что ты зря его ищешь! Словом, ты собираешься совершить глупый поступок! А ещё глупее - таскать с собой такую обузу. - И он снова показал на Розу своей толстой клешнёй. Роза побледнела от обиды, и лепестки её сжались. И тут дяде Крабу пришлось удивиться ещё больше, потому что Отшельник (ведь ты не забыл, что он был очень, очень добрый) впервые в жизни рассердился. - Не смей обижать Розу! - крикнул он и бросился на дядю Краба. Дядя Краб едва успел увернуться. Но всё-таки успел. - Моё дело, конечно, сторона, - крикнул он, отбежав бочком-бочком на почтительное расстояние, - но в одном из семи морей ты обязательно встретишь Госпожу К., и она покажет тебе, где раки зимуют! От души желаю тебе этого, дерзкий мальчишка! Для твоей же пользы! Отшельнику стало страшновато - ведь никто не любит, когда ему показывают, где раки зимуют, а раки особенно. И, кроме того, он хорошо знал, кто такая Госпожа К. И он невольно замедлил шаги... - Ты боишься? - мягко спросила его Роза. - Скажи откровенно! Ты боишься этой Госпожи К.? Не бойся! Ведь я с тобой! И как ни страшно было Отшельнику, он едва не засмеялся. Ведь Госпожа К. - так все раки и крабы называют самого страшного своего врага, такого страшного, что они даже не решаются произнести его полное имя, - своими страшными щупальцами хватает самого сильного краба, и он становится беспомощным, как младенец; своим страшным клювом она раскусывает самый прочный панцирь, как яичную скорлупу... Что может сделать, чем может ему помочь бедная маленькая Роза, если они встретят Госпожу К.? Но он не засмеялся - ведь он не хотел обидеть Розу. - Чему быть, того не миновать, - сказал он храбро. - Но всё-таки... всё-таки будем надеяться, что мы её не встретим! - А если мы её встретим, мы сами покажем ей, где раки зимуют, - сказала Роза, и тут Отшельник расхохотался и с удивлением почувствовал, что ему уже почти совсем-совсем не страшно! И они пошли дальше. 6 Да, это было долгое путешествие, куда длиннее его первого путешествия по дну морскому! Они прошли Первое море, и Второе море, и Третье море, - а это гораздо скорее сказать, чем сделать. Но вот что удивительно: этот долгий, долгий путь показался Отшельнику гораздо короче. Может быть, потому, что по дороге они делились всем - и каждой крошкой еды, и всеми радостями, и горестями - и весело болтали обо всём, что они видели в пути. Они шли, и шли, и шли, и когда они пришли в Четвёртое море, Отшельник вдруг почувствовал, что он больше не помещается в своей раковине и вышел из неё, чтобы поискать себе другую. - Постой! - шёпотом сказала ему Роза. - Ты хочешь меня оставить? - Да что ты, - сказал Отшельник, - я просто вырос, и мне нужна другая раковина, побольше! - Нет, ты хочешь меня оставить! - настаивала Роза. Она вся совершенно побелела. И ему пришлось долго успокаивать её, но совсем успокоилась она только тогда, когда он нашёл другую раковину и посадил на неё Розу. И они снова тронулись в путь. - Если бы ты меня оставил, я бы сразу умерла, - сказала Роза. - Да и я тоже! - искренне сказал Отшельник. И Роза снова засияла и начала рассказывать ему сказки и болтать всякие весёлые глупости, и за разговором они даже не заметили, что вода становится всё теплее и теплее, а это могло означать только одно: что они уже пришли в Седьмое море, в то самое море, где живёт страшная Госпожа К. - Погоди-ка, что это такое? - сказал Отшельник и остановился, не дослушав сказки о том, как Рыба-Молот (такая есть) женилась на Рыбе-Наковальне (такой на самом деле нет) и что у них родилось множество детей: Рыба-Пила, Рыба-Гвоздь, Рыба-Серп, Рыба-Щипцы, Рыба-Напильник, Рыба-Подкова, Рыба-Меч и множество других рыб, из которых одни бывают, а другие нет... Отшельник остановился потому, что перед ними было ужасное зрелище! Впереди было ущелье между подводными скалами, и у входа в это ущелье лежала целая груда панцирей раков, крабов. Все они были пустые, и расколотые пополам, словно орехи, и раздавленные, как яичная скорлупа, и Отшельнику показалось даже, что среди них лежит изуродованный панцирь дяди Краба и его клешни. Правда, в такой горе панцирей, клешней и ног трудно было узнать какой-нибудь один панцирь, даже панцирь родственника... Ясно было только одно: где-то поблизости живёт Госпожа К... Но путь к Алому городу вёл вперёд, только вперёд... 7 Медленно, осторожно двинулся Отшельник по ущелью, ощупывая каждый клочок дна своими длинными усами и глядя во все глаза, хотя он и знал, что это почти бесполезно, потому что Госпожа К., как и её родственники - осьминоги, спруты и кальмары, - умеет становиться невидимкой, когда захочет, и вы ни за что не отличите её от камня или кучи песка, пока она не кинется на вас, а тогда будет уже поздно... Ущелье становилось всё уже, всё круче вздымались его скалистые стены с мрачными отверстиями пещер, всё темнее становилось кругом... А Отшельник всё шёл... Вот снова стало светлее. Казалось, опасность миновала. Им оставалось лишь несколько десятков шагов до выхода, как вдруг в большой пещере блеснули чьи-то страшные глаза... Показались длинные щупальца... и медленно, беззвучно из пещеры выплыла Госпожа К. И хотя Отшельник ни разу её не видел, он сразу её узнал. - Роза, спасайся! - отчаянно крикнул Отшельник. В ужасе он даже забыл, что Роза не умеет ходить, и, видимо, забыл, что он ходить умеет: он застыл на месте. Но он угрожающе поднял клешни, чтобы прикрыть Розу... А Каракатица (так по-настоящему называют Госпожу К.) не спеша - ведь она была уверена, что добыча от неё не уйдёт! - бесшумно подплывала всё ближе. Вот Отшельник уже мог разглядеть страшные присоски на концах её щупалец... Извиваясь, как змеи, щупальца всё приближались и наконец схватили бедного маленького Отшельника и со страшной силой потащили его туда, где мерцали огромные немигающие глаза. Щёлкнул страшный клюв... Отшельник отчаянно боролся, но щупальца были крепкие, как железо... Клешни его бессильно опустились... "Всё кончено, - мелькнуло в голове Отшельника. - Прощай, Роза!" И тут сноп сверкающих молний ударил в толстое тело Каракатицы у самого основания её щупалец. Это Морская Роза пустила в ход своё грозное оружие - жгучие стрелы, спрятанные в её прелестных лепестках. Да, недаром она говорила, что к ней никто не смеет прикоснуться! Удар - и подёрнулись плёнкой немигающие глаза; удар - и щупальца бессильно повисли, выпустив свою жертву; ещё удар - и Каракатица, как ошпаренная (в сущности так и было!), отлетела в сторону, выпустив напоследок "чернильную бомбу" - облако тёмной, как чернила, краски... Всё заволокло чернильно-чёрной мглой... 8 Путь был свободен, и когда путешественники вышли из ущелья, в ослепительном сиянии солнца им открылся Алый город! Причудливы были очертания его стен, уступами поднимавшихся всё выше и выше и утопавших где-то наверху, там, где кончается море и начинается небо. И далеко-далеко разносились кругом весёлые звуки песен и неумолчная трескотня рыб (ты не забыл, что рыбы - большие любители поболтать?). "Ах, как, должно быть, весело тут живётся", - подумали одновременно Отшельник и Роза. И хотя они никогда не видали Алого города, они сразу догадались, что это он. Ведь стены у него были такого чудесного цвета - красные, и розовые, и пунцовые, и ярко-ярко-алые! - Это ведь Алый город? - спросили они хором у первого встречного. Это оказалась Рыбка-Доктор, которая как раз лечила большого Тунца от морских блох. Доктор оторвался от своего дела и серьёзно сказал: - Гм-гм! Алый город? Гм-гм! Это нельзя считать научным названием. Можете называть его Алым городом, если хотите, но на самом деле это Коралловый риф! Ведь его построили кораллы, и с научной точки зрения правильней называть это сооружение Коралловым рифом. - Вспомнила! - неожиданно сказала Роза. - Так и зовут этих друзей... или родственников. Кораллы! Да, да, это они. Идём скорей. Но когда Отшельник и Роза подошли к городу (или рифу) так близко, что им стали видны миллионы прозрачных венчиков, очень похожих на лепестки Розы (а именно так выглядят кораллы), Отшельник остановился и заговорил, и в ту же самую секунду заговорила Роза, так что они сказали хором: - Я НЕ ХОЧУ ИСКАТЬ НИКАКИХ ДРУЗЕЙ, КРОМЕ ТЕБЯ! - Давно бы так! - прозвучал удивительно знакомый голос. - Искать то, что давно нашёл, - это попусту тратить время! То был, конечно, Дельфин, морской волшебник. Видя, что ни Отшельник, ни Роза его не поняли, он прибавил: - Чудаки! Да неужели вы до сих пор не догадались, что вы и есть самые настоящие друзья? Про настоящих друзей говорят: их водой не разольёшь! А ведь для вас не хватило целых семи морей! - Иги-ги-ги! - тоненько заржал кто-то рядом. Это был Морской Конёк, как всегда вертевшийся поблизости. Должно быть, впервые в жизни он засмеялся чужой, а не своей шутке: - Иги-ги-ги-ги! Но, конечно, ни Отшельник, ни Роза не обиделись. Ведь море было синее-синее - самое синее на свете! Жить было так весело, так интересно! И они подхватили весёлую песенку, звучавшую со всех сторон. Никто и нигде, пели рыбки. Но ведь ты и я пели Отшельник и Роза.
|