Астрид Линдгрен
В СТРАНЕ МЕЖДУ СВЕТОМ И ТЬМОЙ
У меня болит нога. Она болит уже целый год. И уже ровно год я лежу в постели.
Наверно, поэтому моя мама такая печальная. Конечно, всё из-за моей ноги.
Однажды я даже слышал, как мама говорила папе:
- Знаешь, по-моему, Йёран уже никогда больше не сможет ходить.
Ясное дело, она не думала, что я услышу эти слова. И вот я целыми днями лежу в
кровати, читаю, рисую либо что-нибудь строю с помощью моего конструктора. А
когда начинает смеркаться, мама приходит и говорит:
- Зажжем лампу, или тебе хочется, как всегда, посумерничать?
Я отвечаю, что хочу, как всегда, посумерничать. Мама снова выходит на кухню.
Вот тут-то и стучит в окошко господин Лильонкваст. Живет он в стране Сумерек, в
стране между Светом и Тьмой. Еще она называется - страна, Которой Нет. Каждый
вечер сопровождаю я господина Лильонкваста в страну между Светом и Тьмой.
Никогда не забуду, как он взял меня с собой туда в первый раз. Тем более, что
это произошло в тот самый день, когда мама сказала папе, что я никогда больше
не смогу ходить. Вот как все это случилось.
Смеркалось. В углах сгустился мрак. Зажигать лампу мне не хотелось: ведь я
только-только слышал, о чем мама сказала папе. Я лежал и думал: неужто я и
вправду никогда больше не смогу ходить? Еще я думал про удочку, которую мне
подарили на день рождения и которой, быть может, мне никогда не придется удить
рыбу. И пожалуй, я даже чуточку всплакнул. Вдруг кто-то постучал в окно. Мы
живем на четвертом этаже в доме на улице Карлбергсвеген. Потому-то я и
удивился. Вот так штука! Кто бы это мог забраться на высокий четвертый этаж и
постучать в окно? Ну, конечно же, это был господин Лильонкваст, он и никто
иной. Он прошел прямо через окно, хотя оно было закрыто. Это был очень
маленький человечек в клетчатом костюмчике с высоким черным цилиндром на
голове. Он снял цилиндр и поклонился. Я тоже поклонился, насколько это
возможно, когда лежишь в кровати.
- Меня зовут Лильонкваст - Букет Лилий, - представился человечек в цилиндре. -
Я расхаживаю по наружным, жестяным, подоконникам и смотрю, не найдутся ли здесь
в городе дети, которые захотят побывать в стране между Светом и Тьмой. Может,
ты хочешь?
- Я не могу нигде побывать, - ответил я, - ведь у меня болит нога.
Господин Лильонкваст подошел ко мне, взял меня за руку и сказал:
- Это не имеет ни малейшего значения. Ни малейшего значения в стране между
Светом и Тьмой.
И мы вышли из комнаты прямо через окно, даже не отворив его. Очутившись на
подоконнике, мы огляделись по сторонам. Весь Стокгольм тонул в сумерках,
мягких, совершенно голубых сумерках. На улицах не было ни души.
- А теперь полетим! - предложил господин Лильонкваст.
И мы полетели. До самой башни церкви Святой Клары.
- Я только перекинусь словечком с петушком флюгерным, на колокольне, - сказал
господин Лильонкваст.
Но петушка флюгерного не оказалось.
- В сумерки он отправляется на прогулку, - объяснил господин Лильонкваст. - Он
облетает на своих крыльях весь квартал вокруг церкви Святой Клары, чтобы
посмотреть, не найдется ли там каких-нибудь детей, которым очень нужно попасть
в страну между Светом и Тьмой. Летим дальше.
Мы приземлились в Крунубергском парке, где на деревьях росли красные и желтые
карамельки.
- Ешь! - стал угощать меня господин Лильонкваст.
Я так и сделал. Никогда в жизни не ел я таких вкусных карамелек.
- Может, тебе хочется поводить трамвай? - спросил господин Лильонкваст.
- Я не умею, - ответил я. - Да я никогда и не пытался.
- Это не имеет ни малейшего значения, - повторил господин Лильонкваст. - Ни
малейшего значения в стране между Светом и Тьмой.
Мы полетели вниз на улицу Санкт-Эриксгатан и влезли на четвереньках в вагон с
передней площадки. В трамвае людей не было, вернее, я думаю, там не было
обыкновенных людей.
Зато там сидело много-премного удивительных старичков и старушек.
- Они все из народца страны Сумерек, - сказал господин Лильонкваст.
В трамвае сидело и несколько детей. Я узнал девочку, которая училась классом
младше меня в моей школе в те времена, когда я еще мог ходить. У нее, помнится,
всегда было такое доброе лицо. Да и сейчас оно таким и осталось.
- Она уже давно бывает у нас, в стране между Светом и Тьмой, - объяснил
господин Лильонкваст.
Я повел трамвай. Это оказалось совсем легко. Трамвай грохотал на рельсах так,
что в ушах стоял шум. Мы нигде не останавливались, потому что никому не надо
было выходить. Все просто катались, потому что это было весело. И никто не
собирался выходить на какой-нибудь определенной остановке. Мы переехали мост
Вестербрун, и тут трамвай спрыгнул с рельсов и нырнул в воду.
- Ой, что будет! - воскликнул я.
- Это не имеет ни малейшего значения, - сказал господин Лильонкваст. - Ни
малейшего значения в стране между Светом и Тьмой.
По воде трамвай ехал, может, еще лучше, чем по суше. И до того весело было
вести его! Мы причалили чуть ниже моста Норрбрун, и здесь трамвай снова прыгнул
на берег. Людей по-прежнему не было видно. И такими чудными казались пустые
улицы и эти удивительные голубые сумерки!
Господин Лильонкваст и я вышли из трамвая у королевского дворца. Кто потом вел
этот трамвай, я не знаю.
- Поднимемся наверх и поздороваемся с королем, - предложил господин
Лильонкваст.
- Ладно, - согласился я.
Я думал, что речь идет об обычном короле, но это было не так. Мы прошли через
ворота замка и поднялись по лестнице в большой зал. Там, на двух золотых
тронах, сидели король с королевой. На короле была золотая корона, на королеве -
серебряная. А глаза их... Нет, никто не в силах описать их глаза. Когда король
с королевой посмотрели на меня, мне показалось, будто огненно-ледяные мурашки
забегали по моей спине.
Господин Лильонкваст глубоко поклонился и сказал:
- О, король страны между Светом и Тьмой! О, королева страны, Которой Нет!
Дозвольте мне представить Вам Йёрана Петтерсона с улицы Карлбергсвеген!
Король заговорил со мной. Казалось, что заговорил огромный водопад: но я ничего
не помню из того, что он сказал. Вокруг короля и королевы вереницей толпились
придворные дамы и кавалеры. Внезапно они запели. Такой песни никто никогда в
городе Стокгольме не слыхал. И когда я слушал эту песню, казалось, будто
огненно-ледяные мурашки еще сильнее забегали по моей спине.
Кивнув головой, король произнес:
- Вот так поют в стране между Светом и Тьмой. Так поют в стране, Которой Нет.
Через час мы с господином Лильонквастом снова стояли внизу на мосту Норрбрун.
- Теперь ты представлен ко двору, - объяснил Лильонкваст, а немного погодя
добавил: - Теперь мы поедем в Скансен. Тебе хочется поводить автобус?
- Не знаю, сумею ли, - ответил я. Ведь я думал, что это труднее, чем водить
трамвай.
- Это не имеет ни малейшего значения, - повторил господин Лильонкваст. - Ни
малейшего значения в стране между Светом и Тьмой.
Миг - и перед нами уже стоит красный автобус. Я влезаю туда, сажусь за руль и
нажимаю педаль. Оказывается, я просто замечательно умею водить автобус. Я еду
быстрее, чем ездил когда-либо кто-либо другой, и я нажимаю на гудок так, что
кажется, будто мчится машина "скорой помощи".
Когда въезжаешь в ворота Скансена, то немного в сторону по левую руку, на
холме, возвышается усадьба Эльврусгорден. Это удивительно уютная старинная
усадьба, где со всех сторон тянутся дома под одной крышей, а перед ними
раскинуты приветливые зеленые лужайки. В стародавние времена эта усадьба
находилась в провинции Хэрьедален.
Когда мы с господином Лильонквастом приехали в Эльврусгорден, там, на крыльце,
ведущем в сени, сидела девочка. Мы подошли и поздоровались.
- Зд - Здравствуй, Кристина, - сказал господин Лильонкваст.
На Кристине было какое-то чудное платье.
- Почему на ней такое платье? - спросил я.
- Такие платья носили в Хэрьедален в стародавние времена, когда Кристина еще
жила в усадьбе Эльврусгорден, - ответил господин Лильонкваст.
- В стародавние времена? - переспросил я. - Разве теперь она здесь не живет?
- Только в сумерки, - ответил господин Лильонкваст. - Она тоже из народца
страны Сумерек.
Музей деревянного зодчества под открытым небом в Стокгольме.
В усадьбе слышались звуки музыки, и Кристина пригласила нас войти. Там было
трое музыкантов, которые играли на скрипках, и множество людей, которые
плясали. В открытом очаге горел огонь.
- Что это за люди? - спросил я.
- Они все жили в Эльврусгорден в стародавние времена, - сказал господин
Лильонкваст. - А теперь они встречаются и веселятся здесь в сумерки.
Кристина плясала со мной. Подумать только! Как хорошо! Я умею плясать! Это
я-то, с моей больной ногой!
После танцев мы съели гору всяких разных лакомств, которые стояли на столе.
Хлеб, сыр из сыворотки, оленье жаркое и чего-чего только не было! Все казалось
необыкновенно вкусным, потому что я был голодный.
Но мне очень хотелось получше осмотреть Скансен, и мы с господином
Лильонквастом пошли дальше. Как раз перед самой усадьбой бродил лось.
- Что случилось? - спросил я. - Он вырвался на волю?
- В стране между Светом и Тьмой все лоси свободны, - сказал господин
Лильонкваст. - Ни один лось не живет взаперти в стране, Которой Нет.
- И это не имеет ни малейшего значения, - добавил лось.
Я ни капельки не удивился, что он умеет говорить.
В кафе у "Высокого Чердака", где мы с мамой и папой иногда по воскресеньям,
когда у меня еще не болела нога, пили кофе, вошли вразвалочку два забавных
маленьких медвежонка. Они уселись за стол и громко закричали, что хотят
лимонаду. И тут в воздухе промчалась огромная бутылка лимонада и плюхнулась
прямо перед носом медвежат. И они по очереди стали пить из бутылки. А потом
один из медвежат взял да и плеснул изрядную порцию лимонада на голову другого.
Но хотя пострадавший весь промок насквозь, он только смеялся и говорил:
- Это не имеет ни малейшего значения. Абсолютно ни малейшего значения в стране
между Светом и Тьмой.
Мы с господином Лильонквастом долго бродили вокруг и глазели на всех животных и
зверей, которые разгуливали где им вздумается. Людей по-прежнему не было видно,
я имею в виду обыкновенных людей.
Под конец господин Лильонкваст спросил, не хочу ли я посмотреть, как он живет.
- Конечно хочу, спасибо, - ответил я.
- Тогда полетим на Мыс Блодкудден.
Так мы и сделали.
Там, на мысу, в отдалении от других домов стоял маленький-премаленький,
выкрашенный в желтый цвет домик, окруженный изгородью из сирени. С дороги домик
был совсем не виден. Узкая дорожка спускалась от веранды вниз к озеру. Там на
берегу был причал, а у причала стояла лодка. Весь дом, и лодка, и все вокруг
были, ясное дело, гораздо меньше обычных домов и лодок. Потому что сам господин
Лильонкваст был ведь такой маленький человечек. И только теперь я впервые
заметил, что я и сам был такой же маленький.
- Какой уютный маленький домик, - сказал я, - как он называется?
- Этот домик называется Вилла Лильонру - Отдых Лилий, - ответил господин
Лильонкваст.
В саду так чудесно благоухала сирень, светило солнце, и волны плескались о
берег, а на причале лежала удочка. Да, солнце светило, не правда ли, чудно?! Я
выглянул из-за сиреневой изгороди и увидел, что за нею по-прежнему были все те
же голубые сумерки.
- Солнце всегда светит над Виллой Лильонру, - объяснил господин Лильонкваст. -
Там вечно цветет сирень. Окуни постоянно клюют у причала. Хочешь приходить сюда
- удить рыбу?
- О да, очень хочу, - ответил я.
- В следующий раз поудишь, - обещал господин Лильонкваст. - Сумерки подходят к
концу. Нам пора лететь к тебе домой на улицу Карлбергсвеген.
Так мы и сделали. Мы пролетели над дубами парка Юргорден, над сверкающими
водами залива Юргордсбруннсвикен и высоко над городом, где во всех домах уже
начали зажигаться свечи. Я никогда не знал, что на свете может быть что-либо
более прекрасное, чем этот город, лежавший внизу.
Там, под улицей Карлбергсвеген, строят туннель. Папа иногда подносил меня к
окну, чтобы я увидел большие грейферные ковши, которые черпают камни и гравий
из глубочайших недр земли.
- Хочешь зачерпнуть немного гравия ковшом? - спросил господин Лильонкваст,
когда мы вернулись домой на улицу Карлбергсвеген.
- Мне кажется, я не справлюсь с этой машиной, - сказал я.
- Это не имеет ни малейшего значения. Ни малейшего значения в стране между
Светом и Тьмой.
И я, разумеется, смог справиться с подъемным краном. Это было так легко. Я
черпал гравий, один большой ковш за другим, и нагружал его на грузовик,
стоявший рядом. До чего ж было весело! Но внезапно я увидел несколько чудных
маленьких, красноглазых старичков, выглядывавших из пещеры, расположенной
глубоко-глубоко внизу, где должна была проходить линия метро.
- Это - Подземные Жители, - объяснил господин Лильонкваст. - Они тоже из
народца страны Сумерек. У них внизу большие просторные залы, сверкающие золотом
и бриллиантами. В следующий раз мы сходим туда.
- Подумать только, а что, если линия метро ворвется прямо в их залы, - сказал
я.
- Не имеет ни малейшего значения, - повторил господин Лильонкваст. - Не имеет
ни малейшего значения в стране между Светом и Тьмой. Подземные жители могут
передвигать свои залы в любую сторону, когда это нужно.
Затем мы пролетели прямо через закрытые окна наше квартиры, и я плюхнулся в
свою кровать.
- Встретимся завтра в сумерки, - пообещал господин Лильонкваст.
И исчез. В ту же самую минуту вошла мама и зажгла лампу.
Так было в самый первый раз, когда я встретил господина Лильонкваста. Но он
прилетает каждый день и берет меня с собой в страну между Светом и Тьмой. О,
какая это диковинная страна! И до чего прекрасно там бывать! И там не имеет ни
малейшего значения, если у тебя больная нога. Ведь в стране между Светом и
Тьмой можно летать!